Муж по случаю - страница 13

Алевтина относилась ко мне хорошо, а я ей была благодарна за помощь, что поверила мне и помогла в трудное для меня время. Когда девчонки начинали ворчать на нашу хозяйку, я всегда молчала, старалась поставить себя на ее место. Алевтина, конечно, получает гораздо больше нас, но и забот у нее несравнимо больше. Я бы такой нагрузке не позавидовала, она крутится целый день, с утра до вечера, без выходных и праздников.

Работу я освоила быстро и справлялась с ней достаточно хорошо, план я почти всегда выполняла и перевыполняла. Вас удивляет слово «план»? Он у нас есть. А как же иначе? За каждое торговое место наши хозяева платят налог, и немалый. Они должны получать прибыль, потому у нас есть план. Сохранилось-таки старое доброе слово из застойных времен.

Труднее всего мне лично было привыкнуть к ругани и грязи, к сожалению, это неотъемлемая черта наших рынков. Тяжело смотреть на попрошаек, оборванных детей, которые крутятся среди взрослых, стремясь заработать деньги, вместо того чтобы учиться в школе.

Мою первую и последнюю встречу с рэкетирами девчонки не могли вспоминать без смеха несколько дней. До этого с рэкетирами никто не сталкивался. Могли цветы поломать нарочно, кто-нибудь из особо раздраженных граждан мог заявить нам, что нас всех нужно вешать на фонарных столбах за такие высокие цены на цветы. До прямого вымогательства дело никогда не доходило. Вот девчонки и растерялись. Парни попались неопытные, видимо начинающие. На меня они внимания не обратили: видимо, из-за маленького роста приняли за дочку одной из цветочниц.

Деньги они потребовали с Катерины. Катя испугалась, только молча прижимала к себе недовязанный бант. До конца дня она все периодически вспоминала: «Нет, люди добрые, вы только подумайте. Эти наглецы деньги у меня требуют, я от страха слово сказать не могу. А тут раздается голосочек нашей Крохи: «Нет, мол, ребята, у нас денег, мы только что Рустаму заплатили». И еще говорит: «Давайте я за ним схожу. Вы сами с ним разбирайтесь». Я с испугу и не поняла, что она им лапшу на уши вешает».

Мне было обидно, что меня обозвали Крохой, но рост у меня действительно небольшой. Раньше на своей прежней работе я носила высокие каблуки. Теперь всю мою обувь пришлось заменить. По совету Алевтины мне пришлось все мои первые заработки потратить на теплую одежду: пуховик со съемным верхом, чтобы можно было его почаще стирать, меховые варежки, теплые носки и белье, хорошо, что при переезде уцелели мамины валенки, которые она носила в Забайкалье. Их я надеваю в сильные морозы. Алевтина во многом помогла мне; рассусоливать она не любит, внешне даже кажется грубоватой, но сердце у нее доброе. Я ей была искренне благодарна за ее немногословные конкретные советы, которые порой напоминали краткие, четкие указания. Девчонки часто на нее ворчат, что она командует, как ефрейтор на плацу, но на нее трудно обижаться, тем более что почти всегда она бывает права.

Разумнее выслушать совет: твое дело – принять или не принять его, так зачем же встречать в штыки мнение других?

Именно Алевтине я первой и сказала, что жду ребенка. Думала, она возмущаться будет или презирать меня, а она задумалась. Помолчала немного, спросила: «Оставлять будешь?»

– Живой же он, жалко…

– Когда ждешь-то?

– В конце августа…

– Тогда так, буду ставить тебя на все праздники, деньги на ерунду не трать, переводи в валюту. Не вздумай никуда вкладывать, не гонись за высокими процентами – только зря деньги потеряешь. Питайся правильно, будешь себя плохо чувствовать – скажи, тебе себя беречь надо. Хорошо, зима кончается, весной полегче будет. Малышу пока ничего не покупай, потом у девчонок поспрашиваем, что-нибудь насобираем. Все пока, больше ничем помочь не могу.

– Спасибо, Алевтина, я…

– Нечего меня благодарить. Трудно тебе будет, Танька. Ну да ничего, жизнь продолжается. Даст Бог, вырастишь, не пропадешь, и в войну люди детей растили.

Мой будущий сын вел себя на удивление покладисто, словно понимал, что наша будущая жизнь и благосостояние зависели от моей работы. Я только немного больше стала уставать после смены.