Мужчина, достойный любви - страница 33

стр.

«Как раз наоборот, — подумала Элизабет, — слишком много развлечений!»

— Я должна идти, Шарон. Нужно еще пере­одеться и вообще настроиться на встречу с Гре­гом.

—Хорошо! Потолкуем завтра.

—Договорились.

Элизабет хмуро положила трубку и уставилась в стену. Слишком импульсивно для Грега: ни с того ни с сего сорваться к ней, даже не созвонившись предварительно. Все же ему пришла в голову от­личная мысль, возможно, именно его приезд по­может ей освободиться от чар, которыми околдо­вал ее Майкл. С этой мыслью она подняла трубку и попросила соединить ее с Майклом, заранее приготовившись к протестам с его стороны.

— Это Элизабет, — сказала она, когда он от­ветил.

— В чем дело?

— Я должна отложить наш обед. — Она сде­лала паузу, ожидая, что он скажет, но в трубке было тихо. — Один мой друг приезжает, чтобы меня проведать. Я только что узнала об этом, иначе предупредила бы тебя раньше. Извини!

— Кто этот друг?

— Грег. Грег Рафферти, банкир из Сан-Фран­циско.

— Хм, банкир! Похоже, из тех, что в твоем вкусе.

— Что ты имеешь в виду?

— Ничего. Забудь!

— Надеюсь, тебе не придется обедать в оди­ночестве?

— Как-нибудь переживу. Прощай, Лайза!

— Подожди! — непроизвольно воскликнула она — и тут же мысленно отругала себя. Что она собирается сказать? Что Грег ничего не значит для нее? Что огорчена тем, что не сможет с ним пообедать? Что будет расстроена, если он оби­дится на нее? С каких это пор ее потянуло под­страиваться под Майкла? Через несколько дней они расстанутся, чтобы больше никогда не уви­деть друг друга. — Да нет, ничего! — сказала она, наконец. — Увидимся завтра.

Майкл молчал. Единственное, что она услы­шала в ответ, был щелчок брошенной трубки и частые гудки.


Грег Рафферти прибыл точно в семь, позво­нив к ней в номер из вестибюля. Пока лифт спускался, Элизабет пыталась вызвать в себе ин­терес к предстоящей встрече. Она встречалась с Грегом от случая к случаю вот уже в течение ше­сти месяцев, и для нее было бы большой неожи­данностью, если бы он бросил свои дела и при­катил в Сакраменто лишь для того, чтобы пообе­дать с ней. Так или иначе, но он приехал. Воз­можно, ей удастся затащить его и в «Азартный мир». Она могла бы показать ему некоторые ат­тракционы и услышать его мнение о парке. И чем черт не шутит, может быть, ей удастся хоть на несколько часов выбросить Майкла из голо­вы.

Двери лифта, щелкнув, раздвинулись на ниж­нем этаже — и Элизабет с ослепительной, точно приклеенной, улыбкой вышла в вестибюль. Грег ожидал ее в холле, просматривая последний вы­пуск «Уолл-стрит джорнэл». Она задержалась на момент, пропуская группу туристов, возникшую перед ней, и воспользовалась паузой, чтобы по­больше взбодриться.

Грег Рафферти был столь же привлекатель­ным, как и Майкл, даже привлекательнее, если принимать в расчет чисто внешние данные. У него были классические черты лица, темные, за­чесанные на прямой пробор волосы, мужествен­ное лицо с сильной челюстью и черные вдумчи­вые глаза. Он производил впечатление волевого, энергичного человека, привыкшего к решитель­ным действиям. Он был честолюбив и много ра­ботал, чтобы выдвинуться, и это ей импонирова­ло. Так почему же она больше не восхищается им? Ответ один — конечно, Майкл! Он сбил ее с толку своим обаянием и своими причудами, увлек за собой в прошлое, когда она была со­всем другой. Вот поэтому ей теперь так трудно вернуться в прежнее русло.

Делающая карьеру женщина никогда не по­зволила бы себе испустить вопль, как Тарзан, или перепрыгнуть поток, ухватившись за лиану, да еще в объятиях мужчины. И не меняет дела, что это произошло в увеселительном парке, ко­торый для того и создан, чтобы в нем вести себя подобным образом. Она здесь не для того, чтобы развлекаться, а для того, чтобы работать, доби­ваться успеха, создавать себе имя! Она вздохнула, когда Грег оторвался от газеты и увидел, как она топчется на краю ковра.

Взгляд, которым он приветствовал ее, вывел Элизабет из оцепенения, и она направилась к нему.

— Элизабет! Ты поистине удивительна!

Грег наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку. Его губы были холодными, поцелуй скорее веж­ливым, чем чувственным.