Мужчина, достойный любви - страница 46

— Я тебя понимаю. Это страшный аттракци­он!

— Так ты тоже там был?

— Конечно, был! Не думаешь ли ты, что я позволил бы этим любвеобильным ребятам за­брать тебя без моего сопровождения? А вообще весь грех на мне, секи мою повинную голову. Не следовало заводить тебя.

Элизабет отрицательно покачала головой.

—Это не твоя вина! Я знала, что делала, и старая пословица «Гордыня до добра не доводит» оказалась верной!

—Ну, если бы я не дразнил тебя, ты вряд ли на это решилась бы.

—С ними, может быть, и нет, — согласилась она. — Но все равно мне бы пришлось это сде­лать потом. Чарли бы меня заставил. Меня всег­да укачивало на всем, что крутится, еще с дет­ства. — Она подвинулась на кровати и опустила голову на подушки. — Мои сестры терпеть не могли ходить со мной в разные парки, я наотрез отказывалась садиться на все, что вертится. И, конечно, родители не желали оставлять меня, поэтому сестрам приходилось кататься одним. Я всегда чувствовала себя виноватой, что порчу им удовольствие.

Майкл присел на другой край кровати.

—Родители тоже заставляли тебя чувствовать себя виноватой?

—Они никогда ничего не говорили в откры­тую, но я догадывалась по их взглядам. Я всегда была со странностями. Все в семье любили зем­лянику — у меня от нее аллергия. Все любили плавать на корабле, а у меня морская болезнь. И так всегда! Я старалась подлаживаться под остальных, но ничего из этого не выходило. В конце концов, и пытаться перестала! — Она за­крыла глаза и вздохнула.

—Не думаю, что ты прекратила подлаживать­ся, — тихо сказал Майкл. — По-моему, ты все еще стараешься всем угодить.

Какую-то минуту она не отвечала. Первой ее мыслью было отвергнуть это обвинение. Вто­рой — согласиться, что он частично прав.

— Разве ты не видишь, Лайза? Все, что ты де­лаешь, ты делаешь с мыслью о том, что об этом подумают другие. Лишь время от времени забы­ваешь, кем пытаешься быть, и становишься сама собой, и это для меня самые дорогие мгновенья. Именно тогда я вижу тебя такой, какая ты есть на самом деле, — женщиной, которая меня воз­буждает.

Элизабет настороженно открыла глаза.

— Что ты имеешь в виду?

Майкл ухмыльнулся, возвращаясь к прежней своей самонадеянной манере.

—Ты знаешь, что я имею в виду. — Он осто­рожно стал пододвигаться на кровати поближе, предоставляя ей возможность отодвинуться от него, если пожелает. Когда до нее осталось со­всем немного, он пытливо заглянул ей в гла­за. — Может быть, сейчас самое время сказать, чтобы я убирался, пока ничего еще не произош­ло?

—А что… что может произойти? — сказала она, словно завороженная его взглядом.

—Я собираюсь поцеловать тебя.

Элизабет с трудом сглотнула.

—Думаю, что с этим-то я справлюсь.

— Я тоже так думаю. — Он смешался на ка­кой-то момент, затем наклонился, приблизив по­чти вплотную свои губы к ее губам, — и внезап­но замер.

—В чем дело? — настороженно спросила она.

—Я жду!

—Чего?

— Тебя, — сказал он мягко, со странным блеском в глазах.

— Ты ждешь, чтобы я что-нибудь сказала?

— Я жду не словесного ответа. — Кончиком пальца он нежно коснулся ее подбородка. — Я хочу, чтобы ты показала, какие чувства ко мне испытываешь.

— В этом я не слишком сильна.

— И ты не любишь состязаться в тех обла­стях, где не уверена в своем превосходстве, как я знаю, — с улыбкой сказал Майкл. — Но это не состязание, и здесь не будет проигравшего. Ты ничего не потеряешь, Лайза, так что рас­слабься и дай себе волю! Не думай, а ощущай! Элизабет нервно облизала губы.

— У тебя это так легко звучит.

— Всего лишь видимость. Такие слова легко произносятся только тогда, когда за ними ничего не стоит, а сейчас, я думаю, как раз наоборот.

— Майкл!..

— Тсс, тсс… — он прижал палец к ее гу­бам. — Не говори, а покажи мне…

Она смешалась, затем подалась вперед, ощу­тив на мгновение, показавшееся вечностью, как ее губ коснулось его дыхание. Затем поцеловала его. Вся ее настороженность исчезла, как только их губы сомкнулись. Она не думала о том, чтобы соблазнить Майкла или произвести впечатление. Единственное, чего она хотела, так это осязать его, быть к нему как можно ближе. Распаляя его и распаляясь сама, она разомкнула губы, давая волю его языку, и затем он поцеловал ее так, что у нее вновь закружилась голова.