Мужчина достойный любви - страница 54

«Но он же сказал мне, что любит меня. И доказал это сотней разнообразных способов. Отчего же я не могу любить его в ответ?»

«Не поддавайся мечтаниям», — велела она себе, не желая тешить себя ложными надеждами, видя его обволакивающие взгляды, когда он, оторвавшись от ее тела, начинал шарить по нему руками, изучая его, словно желая запомнить его навсегда.

Стоя у нижней ступени, он перехватил ее призывный взгляд и еле-еле покачал головой.

Плечи у нее напряглись. Сколько времени можно будет играть в такие шарады? Как она сумеет обмануть Аврору? Девочка проницательно замечала любую фальшь в поведении взрослых. Она заметит, что Мелисса переменилась. Увидит ли она в этом угрозу для себя? Почувствует ли себя покинутой? Заброшенной? Мелисса боялась, что ребенок решит, будто она стала меньше для нее значить, что ее стали любить меньше, потому, что Салли нашла, кого любить больше.

— То есть я нашла, — резко произнесла Мелисса.

— Простите, мисс? — склонил Рейли голову в ее сторону.

Она уклонилась от его озабоченного взгляда.

— Ничего.

Импозантный «роллс-ройс» обогнул последний поворот парка. И когда он подкатил к входу, все, кто стоял на ступенях, поднялись повыше, чтобы дать возможность Миллеру выпрыгнуть из машины и распахнуть дверцу.

Мелисса выпрямилась, ощущая напряжение. Груди ее были нежными и сладко налившимися. Ноги дрожали. Желание подогревало ее изнутри, точно угли. И, обдуваемая дневным ветерком, она взбила непокорную прядь и проверила кружевной воротник, чтобы убедиться, что последний любовный укус Рейли надежно укрыт. Мелисса подсознательно потянулась к его руке.

Он помог ей избежать ошибки, сделав аккуратный шаг вперед.

— Добро пожаловать домой, ваше сиятельство, полагаю, что поездка прошла успешно.

Вылезая из автомобиля, Реджи сиял. Миллер подал Хелене руку, чтобы помочь ей выбраться с заднего сиденья. Реджи немедленно заключил ее в объятия.

— Я чудесно провел время, Рейли. Чудесно, Кроули, Мелисса. Приветствую всех.

— Привет, Мелисса. Нам страшно вас не хватало, — проворковала Хелена.

Из машины выпрыгнула Аврора, несясь во всю прыть мимо матери. Маленький светловолосый ураган на полной скорости врезался в Мелиссу и стал ее тискать.

Внезапно все опасения Мелиссы куда-то пропали. Как она могла думать о чем-то, кроме этого сгустка энергии и сообразительности, этой хохочущей, неугомонной кометы, ворвавшейся в ее жизнь?

— Куколка, тебе понравилась поездка?

— Мы видели «Таинственный сад»! И Трафальгарскую площадь. И Британский Музей. Там были все эти камни из древних гробниц, и динозавры, и Тутен… Тути… Туту…

— Тутанхамон?

— Да! Ты его знаешь?

— Только внешне.

— Он был весь одет в золото, и на нем была эта маска, которая, должно быть, весит тысячу кило…

Мелисса улыбнулась Хелене:

— Со счастливым возвращением!

Хелена мелодраматически вздохнула:

— Боюсь, что она все специально приберегала для вас. Она буквально забросает вас своими историями.

— Ребенок — само совершенство, — констатировал Реджи. — Сплошное удовольствие.

— А сколько в ней энергии? — добавила Хелена. — Я еще никогда не отдавала себе отчет в том, какие чудеса изобретательности вы, должно быть, проявляли, чтобы она все время была чем-то занята.

Мелисса поняла намек.

— Если вы не возражаете, мы бы отправились в детскую. И ты, куколка, там обо всем мне расскажешь.

— Не забудьте спуститься к обеду, — бросила Хелена через плечо, заходя в дом вместе с Реджи.

— Да, мэм, мы обязательно придем. — Мелисса улыбнулась, глядя на переполненный новостями живой заряд. — Похоже, у тебя в голове уместился весь Лондон.

— У-ух! — простонала Аврора, прижимая ладони к вискам. — Весь Лондон у меня здесь?

Мелисса постучала по лбу, а затем прикоснулась к губам.

— Входит сюда, а выходит отсюда.

Аврора держала рот на замке не более пяти секунд. Затем, углядев, как Рейли помогает Миллеру выгружать багаж из «роллс-ройса», дернул его за рукав.

— Вам надо было быть там с нами, Рейли.

В Сити взорвалась бомба. И перевернула двухэтажный автобус!

— Мы слышали об этом по радио, милая. К счастью, никто не пострадал.

— Папа сказал, что туда ходить не надо. А мне так хотелось.