Мужчина достойный любви - страница 56

— Я мог бы спросить то же самое у тебя.

— Ты отказываешься заниматься со мной любовью.

— Это было давно.

— Ты понимаешь, о чем я говорю.

— А я могу спать с тобой?

— При условии, что ты уйдешь, как только Аврора проснется.

— А могу я спать с тобой остальное время?

— Ты же знаешь, что это невозможно. Хелена…

— И Реджи. Они влюблены друг в друга.

— Это может кончиться завтра.

— Или будет продолжаться вечно. Какое это имеет отношение к нам?

— Самое прямое. Если Хелена уедет, то я буду вынуждена уехать.

— Я хочу тебя здесь. И здесь.

Он не слушал ее. А прикасался дурманящим поцелуем к нежной коже шеи. Развязав ей пояс халата, он полез внутрь. Он ласкал ее тело сквозь ночную рубашку, которую Аврора привезла ей из Лондона. Рубашка была фланелевой, добродетельной и скромной, как у школьницы. А он обращался с нею, точно это было тончайшее шелковое белье.

— Я люблю тебя.

Предвкушение делало сопротивление невозможным. Он дотрагивался до нее, а она таяла, и тело ее заранее охватывала дрожь.

— Так люби же меня!

Он простонал и отворил дверь ее спальни, куда они оба ввалились. Ноги их сплелись. Рейли приподнял подол ее ночной рубашки и стал щекотать им ее колени, зажав кусок ткани в кулаке.

— Я буду любить тебя самым лучшим из известных мне способов.

— Не останавливайся.

— Я никогда не останавливаюсь. Разве ты мне не веришь?

Она не могла не понять, что делают с нею его руки, как ради него оживает все ее тело, готовое, теплое и влажное. Он тронул ее большим пальцем; ее словно током ударило.

— Ты веришь в то, что я тебя люблю? — Он опять до нее дотронулся. И опять.

— Да. Пожалуйста. — Колени у нее чуть не подкосились, а она, чтобы удержаться, впилась ногтями в его бицепсы.

Он опустился на одно колено, целуя ее до тех пор, пока она не задрожала и не выгнулась.

— Скажи, что любишь меня.

Она не в состоянии была это сделать — не более, чем остановить захлестывающий ее натиск желания, подгоняющий ее быстрее и дальше. Напряженная, все в себя вбирающая, она полностью отдалась чувству. Слова его сливались в невнятный шум. Комната плыла. Дрожь в последний раз сотрясла все ее тело, и она свалилась ему в объятия.

Он протянул руку, чтобы откинуть ей мокрые волосы со лба, и стал шептать ее имя, пока она не пришла в себя. Она запустила руку ему в волосы, откидывая его голову назад с внезапно охватившей ее яростью. Не говоря ни слова, она стала его целовать, широко раскрыв рот и бесстыдно танцуя танго собственным языком вместе с его языком. Смяв ночную рубашку, она прильнула к нему.

— Люби меня, — прошептала Мелисса.

Она ощутила, как он изо всех сил старается взять себя в руки: жесткая поза, едва сковываемая сила. Она искушала самого дьявола, развязывая то, с чем он явно не сможет совладать.

— Люби меня! — на одном дыхании прошептала она. — Я хочу тебя!

— А ты моя? — Он обхватил ее лицо ладонями, когда она настойчиво стала сводить его с ума прикосновениями губ. — Поцелуи не ответ. Говори.

Он готов был сломаться. Она могла взять его прямо тут, заставить его заниматься с ней любовью.

— Оставайся на ночь.

— Останусь. Но при одном условии.

— Настоящая любовь не знает условий.

Он тихо выругался.

— Любовь — это или обязательство, или ничего.

Она положила ладонь ему на шею.

— Разве это ничего?

— Между нами должен быть не только секс. Я люблю тебя.

Она начинала ненавидеть эти слова вместе с заключенными в них обязательствами. По ней пробежал холодок. Она откинулась назад.

— Если не будешь заниматься со мной любовью, уходи.

Продолжая забирать складки ночной рубашки, он вновь поставил ее на место, все выше и выше подворачивая ее белье.

Она слегка ударила его по руке, чтобы он ее отпустил, и прошлепала к кровати.

— Спокойной ночи, приятных снов, — проговорил он.

— Убирайся ко всем чертям!

Он рассмеялся, открывая дверь.

— Да, женщина мне попалась непростая!

Она бросила ему в голову подушку. Он поймал ее одной рукой. Аккуратно взбив, опустил подушку в старинное кресло.

— До свидания, мисс.

Вторая подушка со стуком ударилась об уже закрытую дверь.

— И держись от меня подальше!

Остаток недели Мелисса провела в детской, обучая Аврору воспроизведению облика Тутанхамона акварелью и давая краткие уроки истории Египта. Мелиссе удавалось все, не удавалось только выбросить из головы Рейли.