Мужчина на всю жизнь - страница 13

— Зависит от обстоятельств. Скажите, а у вас есть кто-нибудь на примете? — Она заставила себя улыбнуться.

— Нет, никого нет. — Пол внезапно нахмурился и принялся рассматривать пустой бокал.

Смысл его ответа был совершенно очевиден. И Линн вдруг вспомнила, какую табличку Мишель предлагала повесить на Пола: «Осторожно! Этот экземпляр опасен для эмоционального здоровья женщин». Нет, Мишель ошиблась — этот человек добровольно обрек себя на изоляцию.

Но почему?

Этот вопрос настойчиво требовал ответа, и, чтобы получить его, ей придется изрядно потрудиться, потому что Пол очень ловко избегал этой темы. Линн заметила, что он охотно рассказывает о своем детстве, о жизни с родителями, но сразу же замыкается, если речь заходит о более поздних годах его жизни. Вот и сейчас он, видимо, сердится на себя за то, что наговорил много лишнего. И еще ей казалось, что Пол чем-то озадачен, что он ищет выход из какого-то тупика.

— Нам, пожалуй, пора… — Линн решила, что сегодня не станет донимать Пола вопросами, и потянулась за своими пакетами. — Если не поторопиться, мы не успеем засветло добраться до отеля.

— Я оказался совершенно неинтересным собеседником? — Проявляя такт, Пол сделал вид, что разочарован.

— Хорошо бы знать, что было тому причиной. — Линн мило улыбнулась и тут же заявила: — Но должна предупредить вас: я намерена докопаться до истины. Я очень настойчива и уж если что-то вобью себе в голову, то ни за что не отступлюсь.

— Предупреждение понял и запомнил. — Пол положил на стол несколько банкнот. — А теперь поехали.

Вскоре они подъехали к отелю, и Линн принялась собирать пакеты с покупками. Пол вылез из машины, чтобы открыть перед ней входную дверь. Он, как обычно, проводил Линн к лифту. И вдруг, когда она уже собралась нажать на кнопку вызова, придержал ее руку.

— До завтра. — Пол улыбнулся. — Ничего, если я приеду к часу? У меня с утра кое-какие дела на съемочной площадке.

— О, простите, — спохватилась Линн. — Забыла вам сказать, что сегодня утром звонила Мишель. Мы с ней договорились устроить завтра шопинг.

— Звонила Мишель? — переспросил Пол с нескрываемым удивлением.

Линн кивнула. Поглядывая на Пола, она пыталась догадаться, о чем он думает. Ей хотелось верить, что он расстроен тем, что им не удастся провести вместе весь день. Но если Пол и расстроился, то умело это скрывал.

Линн наконец-то нажала на кнопку, и дверь лифта тут же открылась. Она вошла в кабину, и Пол молча последовал за ней. По-прежнему не говоря ни слова, он проводил ее до двери номера. Взволнованная его необычным поведением, Линн безуспешно пыталась попасть ключом в замочную скважину. Пол, взяв у нее ключ, отпер дверь. Она вошла в комнату, но он, оставшись у порога, внимательно посмотрел на нее. Потом вдруг глубоко вздохнул, и Линн заметила, что у него на шее вздулась жилка.

— Вы пообедаете со мной завтра вечером? — спросил он, глядя на нее с мольбой в глазах. Прислонившись к дверному косяку, Пол ждал ответа.

Линн судорожно сглотнула. Она подозревала, что сама спровоцировала это приглашение, но все же утвердительно кивнула. Пол взглянул на нее в изумлении; казалось, он не ожидал такого быстрого согласия.

— Тогда в восемь. Спокойной ночи, Линн.

Пол прикоснулся ладонью к ее щеке и, резко повернувшись, направился к лифту.

Линн ухватилась за приборную панель — с восхитительной наглостью «украв» место для парковки из-под носа допотопного «пежо», Мишель резко затормозила.

— Вот мы и здесь! — объявила она.

— Где именно? — Пригладив растрепавшиеся от ветра волосы, Линн вылезла из машины и увидела довольно скромное и очень старое трехэтажное здание без всяких вывесок на фасаде.

— У Анни. За этими дверями — самое лучшее в Париже место для покупок.

— Надеюсь. Потому что у меня нет лишних франков. Но мне нужно купить всего лишь вечернее платье…

— Вечернее платье? — перебила Мишель. — Для какого-то особого случая? — Она взглянула на спутницу с нескрываемым любопытством.

Линн смутилась. Несмотря на клятвенные заверения Мишель, она все еще сомневалась, что та не питает нежных чувств к Полу.

— Когда приедут мои друзья и сын, понадобится что-нибудь… особенное. Мне совершенно нечего надеть вечером в Париже. — Линн прекрасно понимала, что лжет, но у нее не было выхода.