Мужчина на всю жизнь - страница 30

— Боже, как неловко! Одно недоразумение за другим. — Линн еще плотнее запахнула халат. Снова повернувшись к зеркалу, Пол как ни в чем не бывало продолжал бритье. Может, и ему было неловко, но он не подавал виду.

— Мне нужно всего несколько минут. Присядь. — Он указал безопасной бритвой на обтянутый материей табурет, стоявший перед туалетным столиком.

Немного помедлив, Линн села. Было слышно, как бритва Пола скребет отросшую за день щетину. Его движения, отработанные за долгие годы, были быстрыми и экономными, и Линн, наблюдая, как он бреется, упивалась интимностью этого зрелища, любовалась его телом. Рассматривая его обнаженный торс, она отметила, что Пол стройный, крепкий и довольно худощавый; его мускулатура была упругой и жилистой, а не бугристой. «Мускулы обтекаемой формы, — с улыбкой подумала Линн. — Как дорогие автомобили, изображенные на рекламных плакатах, развешанных в комнате Джеймса». «Эти модели отлично спроектированы и превосходно выполнены», — гласили рекламы. Линн снова улыбнулась. Интересно, как понравилось бы Полу, что его сравнивают с «феррари»? Рекламы расхваливали и еще что-то, но что? Ах да: «В эксплуатации им нет равных».

— Прикидываешь, как было бы на ней? — Пол похлопал ладонью по раковине и наклонился к зеркалу.

— Ничего подобного. Я думала об автомобилях. Ты готов?

С удивлением взглянув на нее, Пол взял чехол от бритвы и достал оттуда флакон лосьона. Плеснув немного в ладонь, протер лицо и поморщился от жжения. Ванная тотчас наполнилась запахом леса.

— Готово. — Он повесил полотенце на шею, сунул обратно флакон в футляр, но остался стоять у зеркала.

— Так что же? — Линн кивнула на ванну.

— Ах, твоя ванна… — протянул Пол, по-прежнему стоя у зеркала. — Ты хочешь, чтобы я ушел, несмотря на то что я предложил тебе посмотреть, как бреюсь?

— Не думаю, что подобные сравнения уместны. Принимать ванну — это не бритье, — парировала Линн.

— Хм, по-моему, у тебя пунктик.

— Я знаю, что у меня пунктик.

Линн взяла его за плечи, пытаясь развернуть и выпроводить из ванной, но тут же поняла, что совершила ошибку — в следующее мгновение Пол прижал ее к двери, чуть распахнул халат и легонько укусил в плечо. Линн бросило в жар, она на секунду оцепенела. Затем, отстранив Пола, пристально посмотрела ему в глаза.

— На этот раз ты готов закончить то, что начинаешь? Если нет… — Она выразительно кивнула на дверь.

— Принимай ванну, не буду мешать. — Пол виновато улыбнулся. — Внизу есть душ. Я пойду туда и, пожалуй, сделаю воду похолоднее, это поможет нам пережить обед.

Он вышел, а когда обернулся, чтобы закрыть дверь, Линн проговорила:

— Только не делай ее чересчур холодной.

Пол припарковал машину в подъездной аллее и взглянул на Линн, она спала, положив голову ему на колени. В той же позе Линн спала в конце их первого дня в Париже, но на этот раз он удержался и не стал касаться ее волос. Она шевельнулась и еще крепче прижалась к нему. Пол стиснул зубы и вцепился в руль.

Линн обвинила его в том, что он ее возбуждает только тогда, когда уверен, что они не смогут закончить начатое. Она думала, что он забавляется и дразнит ее. Ха, если эта шишка в паху — просто забава, то он охотно обменяет ее на ожоговую язву. А может быть, Линн права? Ведь сейчас одна мысль о том, что надо войти в дом и заняться с ней любовью, парализует его.

«Линн доверяет тебе», — раздался голос совести. Пол невольно вздрогнул и мысленно выругался.

Тут Линн открыла глаза, потянулась и села. Она улыбнулась Полу, и в ее глазах засияли звезды.

— Линн, ты пока поднимайся, — сказал Пол, когда они вошли в тихий дом. — Мне нужно позвонить, я поднимусь через минуту, — добавил он и быстро поцеловал ее.

Линн кивнула и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала его в ответ. Потом прошептала:

— Не задерживайся.

Пол провожал ее взглядом, пока она поднималась по лестнице. Затем вышел из дома и осторожно прикрыл за собой дверь.

Линн приподнялась и взглянула на часы. На циферблате, едва различимом в тусклом свете луны, было три часа.

Поднявшись с постели, она подошла к окну. Усевшись на подоконник, подтянула к груди колени, обхватив их руками, и уставилась на луну. Слезы кончились, осталась только обида, занозой засевшая в сердце.