Мужчина – подделка - страница 62

— А-Алекс, — рыдает она.

Я сразу ощущаю тревогу и направляю автомобиль так, чтобы припарковаться. Либби поворачивает голову к панели, когда я спрашиваю:

— Элис, что случилось?

Ее дыхание прерывистое, рыдания надломленное. Она изо всех сил пытается выдавить слова, а я беспокоюсь все больше и больше.

— Глубоко вдохни и объясни мне, что происходит.

Она старается успокоиться. Я не могу понять, что она пытается сказать. Я слышу голос на заднем плане, поэтому попрошу передать трубку другому человеку, который тоже приветствует меня рыданиями.

Это была моя мать.

— А-Алекс?

Я бормочу в подтверждение и слушаю, как она срывается в новую истерику:

— Т-твоя б-бабушка… ей н-не хорошо…

Больше я ничего не могу разобрать, но было и не нужно. Сердце трепещет в груди, и я знаю, что должен к ним приехать.

— Мам, я уже еду, — говорю я ей, решив не уточнять, и выезжаю на дорогу. Дом престарелых находится в Ковентри, поэтому я решаю, что через автостраду будет быстрее.

Пока я еду, больше ни на чем не могу сосредоточиться. Мысли были с семьей, и о том, с чем предстоит столкнуться.

Я веду автомобиль все более опрометчиво. Я слышу рев гудков, люди мигают мне, пока я виляю между машинами, но меня это не заботит.

— Алекс, — Либби кладет руку мне на плечо, пока я ускоряюсь вдоль автомагистрали Астона, — пожалуйста, вспомни, что я тоже в машине, — тихо говорит она, мягко поглаживая материал пиджака.

Я хочу ей сопротивляться, но слишком слаб. Кроме того, я не отрываю глаз от дороги, и мой рот закрыт. Она оказалась на этой дороге, потому что у меня не было времени ее высадить. Я просто надеюсь, что моя семья поймет, когда увидит ее.

— Маргарет больна? — тихо шепчет Либби, переложив руку на колени.

Я жаждаю ответить возражением, но это только ухудшит ситуацию.

— Она болеет уже некоторое время, — мямлю я, выезжая на полосу обгона на автостраде, не обращая внимания ни на какие пятьдесят миль в час ограничения скорости, высвечивающихся на дорожных знаках.

Моя семья всегда будет моим высшим приоритетом.

Между мной или Либби стоит тишина, когда я подъезжаю к дому престарелых. Никто из нас ничего не сказал с тех пор, как я рассказал ей про болезнь бабушки. Вероятно, она чувствует себя виноватой, но мне хочется ей сказать, что это не имеет значения. Ей больше не стоит об этом переживать.

В конце концов, она со мной развелась.

Открыв дверь машины, и выйдя наружу, я слышу, как Либби делает то же, но не я не смотрю на нее. Вместо этого мои глаза находят припаркованную несколькими местами дальше машину мамы, и я немедленно направляюсь ко входу. Я не задерживаюсь узнать, хочет Либби входить или нет. Я оставляю ее принимать решение самостоятельно.

Положив руку на дверную ручку, я слышу по звуку шагов, что она следует за мной. Ее присутствие заставляет меня почувствовать себя комфортно, но я никогда ей этого не скажу.

После того, как мы отмечаемся в приемной, мы поспешно проходим извилистые коридоры, пока я не слышу знакомые душераздирающие рыдания, отражающиеся от стен. Я почти уверен, что, повернув за последний угол, увижу Элис, сидящую на полу, напротив комнаты моей бабушки. Ее ноги согнуты, лицо покоится на коленях.

— Милая? — Я наклоняюсь и пропускаю пальцы через ее волосы. Она поднимает опухшие, зареванные глаза на меня, и я чувствую, как глубоко впивается в мою грудь острый клинок. — Тебе нужно рассказать мне, что произошло. О-она умерла? — мой голос ломается в конце предложения, и я хватаю Элис за коленки. — О-она умерла? — я снова ее спрашиваю, кончики пальцев впиваются ей в кожу.

Элис покачала головой, что подарило мне мгновенное облегчение.

— У-удар, — задыхается она, роняя слезы к ногам.

Клинок входит глубже и принимается кромсать внутренности. Бабушка уже пережила один удар. В прошлый раз нам сказали, что следующий может быть фатальным. Доктор сказал, что это произошло по нарастающей, и что возможна сосудистая деменция или же новый сердечный приступ, если такое случится снова.

Я делаю глубокий успокаивающий вздох и встаю. Либби переступает с ноги на ногу на расстоянии нескольких метров, очевидно, не уверенная в том, как ей подойти ко мне или Элис.