Мужчины. Достигая максимума - страница 9

Бог повелевает послушание Своему Слову. Он не допускает чего-либо светского, когда это нарушает Его величественное Слово. Это противно Ему, и Он повелевает нам — не предлагает, а повелевает — покаяться и послушаться.

Пропасть между человеческой мудростью и Божественной мудростью неизмеримо широка. Своей мирской мудростью мы изменили порядок в системе ценностей, приведя их в соответствие с нашей похотью. Человек смотрит на свою космическую технологию, костюмы от Ниеман-Маркус, на многозначительный журнал Тайм и думает, что он мудр. Он учит или сам научен философиям, которые могут породить только вопросы, но не ответы. Он поддерживает науку, высмеивающую творение, а сам неспособен создать ничего, кроме бездоказательной теории эволюции.

"Мудр ли и разумен кто из вас? — прямо спрашивается в Послании Иакова 3:13. — Если в вашем сердце вы имеете горькую зависть и сварливость, то не хвалитесь".

Наш полный проблем мир, со всеми его ссорами, завистью и трудностями, является продуктом нашей собственной гордости, мирской мудрости.

Человеческая мудрость научила целое поколение мировых лидеров верить в то, что чем больше долги, тем лучше будет экономика. Это философия, приведшая Америку на край экономической катастрофы.

Изощренный дух современности, основанный на человеческой мудрости, приносит разлад, слом и в конце концов крах.

Это правда, что со времен Эдема человек не улучшил свою натуру. У него может быть больше технических знаний, но его натура осталась той же самой. Говорить, что человечество стало лучше из-за того, что у человека появились технические знания — это то же самое, что говорить, будто людоед стал лучше из-за того, что у него появились нож и вилка.

"Но мудрость, сходящая свыше", — заключает Иаков, — "во-первых, чиста, потом мирна, скромна, послушлива, полна милосердия и добрых плодов, беспристрастна и нелицемерна". Это Божественная мудрость.

Человеческая мудрость, заставляющая нас делать наши дела, — не та мудрость, которая приведет нас в Ханаанскую землю. Вы никогда не достигнете своего максимума, пока вы не примете Божью мудрость. Жестко, но верно.

Влюбленные, живущие вместе вне законного брака, на самом деле являются блудниками.

Сквернословящий подросток на самом деле является злоречивым.

Бог не играет словами. Он говорит мужским языком. Писание выстраивает это в строку — грех есть грех.

Это не пустой разговор. Иисусу Христу стоило жизни, чтобы Евангелие было проповедано. Такие слова имеют вечные последствия.

В Техасе я услышал историю об одном техасце, который умер и пошел на вечный покой. И вот он стоит пред вратами. Подходит провожатый, чтобы отвести его в вечное жилище.

Техасец поворачивается к провожатому и говорит: "Эй, друг, а я и не представлял себе, что небо может быть так похоже на Техас". Провожатый обернулся к нему и говорит: "Человек, а ты и не на небе".

В этой анекдотической истории есть что-то жутковатое.

Когда "проблемная личность" погрузится в вечность без Христа, там уже не будет неожиданных ответов.

Тогда к грехам отнесутся серьезно — но будет слишком поздно.

"Синдрома плейбоя", "биологических потребностей" и гомосексуальных "проблем" больше не будет.

Мы должны начать бороться с грехами по-мужски.

"Мне нравятся мужчины. Мне нравятся мужественные мужчины, — сказал я в церкви. — Мне нравятся мужчины достойные, чего-то стоящие, с характером. Мне нравятся настоящие мужчины".

Это было на собрании в Южной Калифорнии много лет назад, и уже тогда у меня был живой интерес к мужчине как таковому и к развитию его характера. Я говорил с большой аудиторией, состоящей как из мужчин, так и из женщин.

"Мне не нравятся сладенькие типчики, на цыпочках разгуливающие в цветочках, — заявил я самым красноречивым образом. — Мне нравится, когда мужчины остаются мужчинами".

Неожиданно мне пришло в голову, что в собрании присутствует много женщин, поэтому я в смущении пожал плечами и извинился: "Прошу прощения у женщин, но я ничего не могу поделать... Мне нравятся мужчины".

Невысокая седоволосая женщина в середине зала проворно вскочила на нот и весело прокричала: "Аминь, брат. Мне они тоже нравятся".