Мужицкая обитель - страница 12

— Квашня же тут при чем?

— Да такая была их просьба к отцу наместнику, чтобы мне дело какое потяжелее. Ну, он и благословил: ступай квашню месить. Так сорок ден и храмов Божьих не видал. Утром, чуть свет, к квашне, от квашни и спать идешь!

— Дурь-то из тебя потом и вышла! — вмешался монах. — Приехал, ведь на тебе лица не было. Отек с вина, а теперь умалилось!

— Точно что… сейчас только сорок дней кончилось! Ну, уж я теперь!.. Благодарю вас, маменька… Уж я теперь!..

Только и производили утешительное впечатление богомольцы из крестьян. Эти серьезно молились и отводили душу, находя помощь по вере своей. Особенно один так и врезался в моей памяти. Стоит в соборе на коленях… Ни слова, даже губы молитвы не шепчут. Пристальный взгляд уперся в образ Богоматери и не отрывается от него по часам. В этом взгляде все: и надежда, и скорбь, и радость духовная, и тоска безмерная. Весь человек перешел в глаза. Он не слышит богослужения, в нем самом, очевидно, совершается свое священнодействие, в котором он сам и священник, и богомолец. А то вот целая семья распростерлась и молится… Плачет баба, всем своим нутром плачет. Видимо, настоящее горе, не наше сентиментальное и слащавое, слезами изводится.

Корелы, те и молятся как-то по-своему. Точно по команде взбрасывают руки, отряхивают головы, кланяются в пояс священнику, стадом подходят под благословение, стадом прикладываются к иконам[54]. Бараны за вожаком. Даже в трапезную ползут тем же мерным шагом и тоже стадом. В лес вздумают, непременно целым табуном. Впрочем, когда они попадают в монастырь послушниками[55], у них, Господь уж ведает как и откуда, оказываются способности, и грубый, неуклюжий, аляповатый корел делается ловким, умным и предприимчивым иноком.

Между богомольцами, бывшими при мне, выдавался один особенно. У каждого монаха допрашивался, может ли "самоубивец, и вдруг теперь, в царствие небесное войти"[56]. Никто ему точного ответа дать не мог; только одно и советовали: "Молись преподобным, на милость закона нет". Сунулся он с чего-то и ко мне с тем же вопросом.

— Да что это вас беспокоит так?

— По личной прикосновенности-с!

— А именно?

— Братец у меня были, в мастерах у немца, ну, так они ядом чудесно застрелились. Купили это серничков[57], развели в водке и застрелились… В знак тоски-с!..

А то разлетелся в обитель любитель стройного клирного пения, а на Валааме поют — святых вон выноси. Не до того инокам, не тем заняты.

— Ах, нет у вас паркесного пения![58] — сокрушался духовный меломан[59].

— А зачем нам оное?

— Как зачем… Паркесное пение слуху отрадно и для души умилительно, горе возносишься и на земле рай всем человецам ощущаешь[60]…

— Не надо нам паркесного пения! — упорствовал о. Никандр.

— Почему не надо?

— Да так!

— Нет, каковой ваш аргумент будет… вы, впрочем, скажите?

— А так, что не приличествует!

— Паркесное не приличествует?! Ангельские гласы не подлежат вам?

— И не подлежат… Паркесное пение под скрипку? — озлился о. Никандр.

— Под скрипку точно…

— А где у святых отцов о скрипке значится? Кимвалы есть, трубы были, арфы, иные прочие мусикийские орудия[61] упоминаются… А скрипка есть?.. Скрипку на иконах изображают?

— Скрипки нет! — озадачился богомолец.

— А нет, так и не надо. Скрипка обители не приличествует… Давид, как по-вашему, на скрипках возвеселял себя… Царя Саула на скрипке утешил[62]?

— Простите, отец Никандр!

— Бог простит! Господь с вами. Наше пение нам к лицу… Монастырь простой, не изглагольный[63], — и пение простое. Надо, чтобы у тебя душа пела… Благочестивые мысли не через пение должны нисходить, а сами… Плохо, коли только пением вера твоя пода, ерживается!.. Паркесным пением инока не создашь…

На праздниках народу здесь "что каша крутая". Голова кругом ходит у о. Никандра, потому что, как гостинник, он пастырь всего этого алчущего и жаждущего стада. Сразу по нескольку тысяч приваливают даже и зимою. Так на Благовещение[64] по льду приезжает сюда корел и чухон до 2000. В летние месяцы из одного Петербурга приплывают по 150 богомольцев каждую неделю. На Преображение[65] из столицы съезжаются 700. В скиту Всех Святых в его храмовой праздник