Мужик. История того чувака из Anthrax - страница 64

После шоу мы сидели в гримерке, и наш гастрольный менеджер подошел и сказал, что снаружи меня ждет толпа охранников, чтобы отпиздить. Они стояли между дверью и автобусом. Мы не знали, то ли нам вызывать копов, то ли драпать поскорее. И вдруг двое скинов, которых выкинули с концерта и которых я потом вернул обратно, подошли ко мне: «Эй, мы можем помочь. Только подожди немного». Они ушли и вернулись пять минут спустя. Один из них сказал: «Ну ладно, пошли. Снаружи стоит несколько человек, мы доведем тебя до автобуса». Ну и ясен пень, мы вышли, на улице стояла дюжина или больше скинхедов и других чуваков, между тем местом, где охранники нас ждали. Скины окружили нас и сопроводили до автобуса. Мы шли молча, а эти парни орали на охранников: «Ну че, давайте посмотрим, какие вы теперь смелые, мать вашу, ебаные мудаки! Ну, давайте!» Так как скинхедов было намного больше, чем охранников, нам удалось сразу зайти в автобус и убраться прочь.

Еще один отличный эпизод в туре «Spreading» случился в ночь, когда мы выступали в Аркадиа Театр в Далласе. Вот где мы записали свое выступление «I'm The Man», которое использовали в качестве концертной версии на короткометражке «I'm The Man». Что намного важнее, в ту ночь я познакомился с парнями из Pantera. Это было еще когда Терри Глейз был на вокале, до прихода Фила Ансельмо, когда они станут той Pantera, от которой содрогнется мир. Тогда они были совсем другой группой и казались каким-то глэмом, но под лаком для волос они были офигенными чуваками.

На нашем шоу их не было, но Рита Хейни, девушка Даймбега Дарелла, была там днем. Она была худенькой маленькой панк-рокершей с розовыми волосами, и она была в восторге: «Как только отыграете, приходите в этот клуб и зацените группу Pantera. Они офигенные. Они играют свои вещи, но в основном это кавера. Они даже играют песни Anthrax. Они вас обожают, парни. Они будут в восторге. Они не могут прийти к вам на шоу, потому что им нужно играть, но если все придете к ним на шоу, для них это будет очень много значить».

Нас постоянно приглашали на выступления групп, которых мы не знали, и как правило мы вежливо отказывались или просто не приходили. Но в Далласе больше нечего было делать, так что нас пошло несколько человек. Там было полно народу, где-то тысяча человек, потому что они были известной местной группой. Во время шоу мы вышли на сцену и спели с ними «Metal Thrashing Mad». После я нажрался как свинья, потому что с Pantera иначе нельзя. Следующим вечером Pantera открывала наше выступление в Хьюстоне, и туса продолжилась. Мы с Даймом дурачились, говорили об аппаратуре, и ржали до усеру. Я сказал ему, что он отлично лабает на гитаре и я с радостью запишу с ним что-нибудь в будущем. Я уверен, что хочу этого, но понятия не имел, как это осуществить на трех наших последующих альбомах.

Каждый день гастролей был успешным и «Spreading The Disease» отлично продавался. Megaforce выпустил 19000 копий, и их тут же смели с прилавков. Как-то нам позвонил Джонни и сказал: «Мы приближаемся к 50000!» Это был большой успех для первого альбома метал-группы на мейджор-лейбле. И тут мы узнаем, что продали уже 100000! Чем популярнее мы становились, тем более оголтелой становилась публика. И тем больше недовольства было от тех, кто считал, что мы продались мейджор-лейблу, хотя все, что мы выпускали, было чертовски тяжелым и наш следующий альбом стал одной из самых быстрых и тяжелых трэш-пластинок из когда-либо выпущенных.

Несмотря на то, что я так сильно любил хардкор и сейшены в CBGB, я окончательно перестал туда ходить из-за того, что стал получать в свой адрес угрозы. Уж и не знаю, то ли это подростки завидовали, то ли им вдруг начало казаться, что я ставлю себя выше них. Само собой, это было неправда, но достаточно было всего одного непонимания, чтобы все накрылось медным тазом. Для тура «Spreading The Disease» мы отпечатали футболку с олдскульщиком «NOT» на скейтборде, а на рукаве было лого NYHC, потому что с самого 1983-го я ходил на субботние сейшены в CBGB, и музыка играла в моей жизни большую роль, несмотря на тот факт, что я играл в метал-группе и у меня были длинные волосы. Как по мне, суть хардкор-сцены состояла в индивидуальности. То есть ты мог делать, что захочешь и оставаться самим собой. Это одна из тех вещей, которые в то время проповедовали куча групп, и я взял это себе на вооружение.