Мужские грезы - страница 3

- Договорились!

Мы расходимся по разным углам зала ожидания, и я прячу букет. Самолет вот-вот прилетит.

Прилетел самолет. Яркие, рыжие волосы сразу бросаются в глаза. Сердце куда то подпрыгивает и пропадает, я перестаю замечать его биение. Знакомый по фотографиям профиль, уверенная походка. Мадлен почти сразу находит подругу, и они начинают о чем-то оживленно щебетать. Через минуту Мадлен достает из сумочки телефон и начинает набирать номер. Мой телефон звонит, во вспотевшей от волнения, ладони.

- Да? - Отвечаю быстро и как будто очень занятым тоном.

- Здравствуйте. Виконт. - Ее голос... Я вижу, как она улыбается.

- Привет! - Стараюсь изобразить удивление.

- Это Мадлен. Вы узнали меня?

- Да. Узнал, конечно. - Притворяюсь, что я в замешательстве.

- И хочу вам сказать, что вы можете меня встретить, в аэропорту. - Даже не обязательно смотреть на Мадлен, чтобы увидеть ее улыбку на ее лице.

- Встретить? Тебя? Когда? - Крайняя степень удивления.

- Прямо сейчас. Если конечно, вы не против. Я уже в Москве.

- То есть, что значит в Москве? Когда ты прилетаешь?

- Я уже в Москве. Прямо сейчас. Или вы не хотите меня видеть?

- Ну-у-у-у... - Сам бы себя убил за этот тон! С большим трудом сдерживаю смех.

- Что значит «Ну». Я прилетела в Москву, вы не хотите меня видеть? - Уже с долей нетерпения.

- Прямо сейчас???

- Да. Прямо сейчас. Виконт, чем вы так заняты, что не можете сообразить такой простой вещи? - Нетерпение явно перерастает в раздражение. Не перегибаю ли я палку?

- Ну-у-у-у... - Опять этот тон! - Сейчас я на работе... Мне надо позвонить на работу, отпроситься, сказать, что я сегодня...

- Что сказать? Куда ты будешь звонить, если ты уже на работе?!

- А я... Мне надо позвонить... Я сегодня в типографию, ну и надо им позвонить, что я приеду позже.

- Хорошо. - В голосе начинает чувствоваться лед. - Тогда, во сколько, вы заканчиваете работу? - Четко, преувеличенно спокойным тоном спрашивает Мадлен.

- Ну, я точно не знаю, как-то все это не вовре... то есть...

- Не вовремя!? - Она резко перебивает меня.

- То есть неожиданно.

- Неожиданно значит. - Трубка сейчас покроется инеем.

- Я сейчас примерно прикину когда, если кино длится примерно два...

- КИНО??? Это работа?! Хорошо Костя. Я тебя прекрасно поняла. Мама была права! - Мадлен уже почти кричит. - Я совершила глупость! Не встречай меня, я немедленно беру обратный билет.

- Мадлен! - Подожди! Я сейчас все объясню... - Она прерывает меня.

- Не надо! Ты мне ничего не должен объяснять, я все поняла! Что ты смеешься!!! - Кричит Мадлен на подругу, которая совершенно скисла от хохота. Я выключаю телефон и подхожу к девушкам.

- Он бросил трубку!!! - Ее подруга почти падает от смеха и хватается за нее, пытаясь удержаться на ногах. Мадлен вырывается и, кажется, готова запустить в нее телефоном.

- Красавица Мадлен, по прозвищу Роксана? - Произношу я за спиной Мадлен, прямо на ушко.

Мадлен резко оборачивается. Яркий румянец от волнения, глаза пылают гневом. И вдруг... Ее лицо смягчается, а глаза становятся необыкновенно глубокими.

Я беру ее лицо в свои ладони........

........Я снимаю с клавиатуры свои руки... Шум аэропорта, прохожие, тепло ее лица. Все это растворяется, распадется на предложения, слова, отдельные фразы. Я чувствую легкий озноб, к которому я еще не привык. От только что поставленной последней точки. Никак не могу очнуться от того чувства, что утонул в ее глазах, но уже машинально начинаю просматривать текст, выискивать угловатые обороты, искать синонимы. А пальцы, нажимая на клавиши, шурша пером по планшету, все еще помнят жар ее румянца и бархатистость нежных щек...

Публиковать я это, пожалуй.... не стану. И, похоже, что меня знобит не только от законченного текста. Может быть, когда-нибудь потом этот текст появится на прозеру. Когда я привыкну к боли, которую мне причиняет пустота в душе. Когда уберу с десктопа фотографию с язычком. Когда перемещу письма из папки «Madlen» в папку «Отправленные». Когда сотру с карточки наладонника ее письма и фотографии, оставив их в одном из архивов на жестком диске. Когда колобок-дразнилка перестанет вызывать у меня грусть. Когда я перестану опускать глаза и кусать губы от осознания того, что мысленно повторяю и повторяю строчки: «...Возвращаю в прокат архив и чудесные в прошлом сны...». Когда в горле перестанет сжиматься комок, если вдруг сильный ветер, случайно залетев в мои приоткрытые губы, прошепчет в них твое имя. Когда буквы перестанут расплываться в глазах, и я не буду прятать лицо в ладони, дочитав это строки...