Мужской род, единственное число - страница 16

Альбер. Поэтому мы рассчитываем на тебя.

Матильда. На меня? Помочь вам выкрутиться из этой неприятной ситуации? Хотела бы я знать, как!

Альбер. У женщины фантазия работает лучше, чем у мужчины, а твоя фантазия намного богаче, чем у любой другой женщины.

Матильда. Спроси у полковника. Может быть, Мария-Луиза только что шепнула ему на ухо какой-нибудь совет.

Фрэнк. Рад помочь, но я бессилен.

Матильда. В этом нет сомнений. Что заставило тебя сказать Луи, что ты его отец?

Фрэнк. Я этого не говорил. Он сам назвал меня своим отцом. И я решил, что он догадался, насчет того, кто его мать.

Матильда. Да, конечно, это было бы вполне логично!

Пауза

Альбер(Фрэнку). Ты поставил нас в ужасное положение и сам должен найти из него выход. Скажи ему, что ты его дальний родственник, или что-нибудь в этом роде.

Матильда. Или дядя из Америки. Это объяснит внешнее сходство.

Альбер. Именно так! Брат Марии-Луизы! Прекрасная идея, и все останется между нами в семейном кругу. Видишь, Матильда, нужно только немножко подумать. Во всяком случае, я являюсь отцом моего сына и намерен оставаться им и впредь.

Фрэнк. Подождите, а как вы объясните ему, почему с самого начала вы не представили меня как его дядю?

Альбер. Мы что-нибудь придумаем. Всему свое время. Правда, Матильда?

Фрэнк. Вы забыли, что я назвал его «мой сын».

Альбер. «Мой сын»? Ты действительно назвала его «мой сын»?

Фрэнк. «Мой сын» или «мой мальчик» — я не помню.

Матильда. Постарайся вспомнить. Это очень важно.

Альбер. Давай, Фрэнк, напрягись. Ты сказал «мой сын» или «мой мальчик»?

Фрэнк(начинает сердиться). Разве это имеет какое-нибудь значение? В конце концов, он — мой сын! И не моя вина, что все так произошло.

Матильда. Тогда это наша вина. Мы — простые нормальные люди. Мы не меняли свой пол. Что нам бог послал, с тем и живем. Ты, должно быть, другая. Но только на этот раз ты уж превзошла саму себя.

Альбер. Послушай, Мария-Луиза, Матильда права. Самое разумное для тебя — это сейчас же уехать и больше не видеться с Луи. Мы что-нибудь скажем ему. Я не знаю что, но Матильда придумает.

Матильда. Я?

Альбер. Ни один человек на свете не может состряпать историю лучше, чем ты… Сделай это для своего сына, Фрэнк. У нас нет другого выхода.

Фрэнк. Альбер, нет, я не могу уехать.

Альбер. Но тебя ничто не удерживает.

Матильда. Объясни.

Фрэнк. Когда несколько минут назад я предложил, что уеду, я в действительности не думал об этом.

Матильда. Почему?

Фрэнк. Все это время в Америке я жил в постоянной надежде снова увидеть своего сына.

Альбер. Ну и что? Вот ты увидела его, он в полном порядке, ты можешь вернуться удовлетворенной.

Фрэнк. Это не все. Здесь кроется нечто большее. Я не знаю, сможете ли вы меня понять.

Альбер. Это что, так трудно?

Матильда. Обещаю, что мы постараемся.

Фрэнк. Только трансверты способны понять меня.

Матильда. Извини, но у нас с Альбером нет времени, чтобы посетить клинику и осуществить кое-какие изменения в собственных организмах.

Фрэнк. Вот видишь! Ты уже иронизируешь… С тех пор, как я вновь увидел своего сына, я стал другим мужчиной.

Альбер. Другой женщиной.

Фрэнк. Называй, как хочешь. Но в тот самый момент, когда я увидел его, тысяча разных ощущений, о существовании которых я даже и не подозревал, охватили меня. Как будто мои вены наполнились горячей кровью, а грудь — молоком.

Матильда. Слава богу, Луи уже давно отнят от груди.

Альбер. Ожил твой женский инстинкт?

Фрэнк. Нет, мой женский инстинкт умер и похоронен глубоко. Но мои хромосомы остались прежними. Это проявление моего материнского инстинкта.

Альбер. Мужского материнского инстинкта?

Матильда. Полный сюрреализм!

Фрэнк. Женщина во мне больше не существует. Я много страдал, чтобы отделаться от нее. На это ушли годы. Я учился ходить, сидеть, говорить, как мужчина, использовать жесты, присущие мужчинам. Обращать внимание на мельчайшие детали. Например, в письмах и документах по ошибке продолжал ставить женский род. Я учился одеваться, как мужчина.

Матильда. Сейчас все одеваются одинаково. Практически нет никакой разницы.

Фрэнк. Дело, может быть, не в стиле. Но одежда подчеркивает ваши естественные функции. Вы даже не можете себе представить, через что я прошел.