Музыка моего сердца - страница 29

Дима поднялся с колена, и поцеловал Олю. Они были счастливы, на них было так радостно смотреть. Опять начались танцы и веселье.

Спустя какое-то время я вышла на улицу, достала сигарету, взяла ее в рот, и начала шарить по карманам в поисках зажигалки, найти ее не могла.

– Держи, – сказал Финн, протягивая мне зажигалку.

– Ты меня испугал, спрятался тут в уголке.

Я закурила и отдала ему зажигалку. Финн был в одной футболке, а на улице было достаточно холодно, градусов семь мороза.

– А ты чего раздетый вышел? Заболеть хочешь?

– Я хотел немного промерзнуть и протрезветь.

Он затушил окурок об урну. Я думала, что он пойдет в дом, но он стоял, засунув руки в карманы джинс, закрыл глаза и втягивал ноздрями морозный воздух.

– Ты точно заболеешь, иди в дом, или оденься.

Финн молча пошел в дом. Через минуту вышел одетый. Он сказал, что хочет протрезветь, но я не заметила, что бы он был пьян. По нему вообще никогда не было видно, в какой он кондиции. Я смотрела на небо, оно было таким чистым и звездным, казалось, что звезды можно достать рукой.

– Ты действительно рада за Олю с Димой? – спросил Финн.

– Да, а почему бы и не порадоваться?

– Не все браки заканчиваются хорошо.

– Так было раньше, когда был выбор, теперь им придется решать проблемы, а не уходить от них.

– Почему вы развелись с мужем? – неожиданно для меня спросил Финн.

Я не знала что ответить. Обычно я говорила, что это личное, и тема закрывалась. Хотя на самом деле я думала, что меня бы просто не поняли.

– Это сложно, – почему-то ответила я.

– Ладно, не буду приставать с расспросами на эту тему. Но ты бы еще вышла замуж?

Он опять застал меня врасплох этим вопросом, ответы действительно были очень личными, и, скорее всего, остались бы непонятыми, а я не стремилась к тому, что бы меня поняли другие, мне было куда важней самой понимать, что у меня внутри происходит. Но, почему-то мне казалось, что Финн может понять, и я решила ответить.

– Думаю, нет.

– Нахлебалась?

– Нет. Это другое. Это очень большая ответственность. Мы развелись с мужем, потому что я изменилась. Когда мы поженились, я была одной, и нам было хорошо вместе, мы подходили друг другу. Но, человек постоянно течет, меняется. Меняются его взгляды на жизнь и на мир, и вместе с ними меняются потребности. По сути, я его бросила, потому что он перестал меня устраивать. Но в нем ничего не поменялось, поменялось во мне. Я умерла внутри, и родилась заново, я стала совершенно другим человеком. И в один прекрасный момент я поняла, что это не моя жизнь, и человек со мной рядом не мой. Он не мог понять, что происходит, что он сделал, а он ничего не сделал, просто мой мир перевернулся, и он уже в него не вписывался. Сейчас я не понимаю, как можно обещать любить и уважать друг друга до конца жизни, что там еще в американских фильмах говорят? В горе и радости, болезни и здравии, ну это единственное, с чем я согласна. Но остальное, как я могу обещать человеку, что завтра буду чувствовать то же, что и сегодня? А я должна пообещать, и выполнить обещание. Я могу отвечать только за сегодня и сейчас, я не знаю, что будет завтра, и все эти клятвы кажутся мне крайне инфантильными и глупыми, детскими, несерьезными и безответственными. Поэтому, нет.

– Нда, мало кто это сознает. Поэтому и женятся по молодости. А я бы еще раз женился, я парень рисковый.

– Пошли в дом, рисковый парень, а то мы точно рискуем заболеть.

Новый год мы начали в хлопотах и обустройстве дома Оли с Димой. Оля попросила меня помочь ей, и я с радостью ездила с ней по магазинам. Вы выбирали ковры и посуду, всякие светильники и прочее убранство. Оле нравился восточный стиль, она умела танцевать танец живота, у нее очень хорошо получалось. Когда все было готово, мы устроили проводы. Закатили вечеринку.

– А когда свадьба-то будет? – не унимался Финн, – я люблю свадьбы.

– Летом, когда тепло будет, – отвечала Оля, – я хочу красивое, открытое платье, и устроить деревенскую вечеринку со столами на улице. А сейчас холодно. Дождись лета.

– Может, ты просто боишься? – подтрунивал Финн.

– Чего мне бояться? Все хорошо.