Мвене-Ньяга и семеро пророков - страница 8

— Нет! — обрезал Наттер и начал объяснять почему.

Я подивился ловкому ходу его размышлений. Он утверждал вещи, которые были заведомо неприемлемы для конголезцев, но делал он это так, что диву даешься. Кто же ходил в наставниках у мистера Наттера? Я думаю, что его учителем был пожилой сухопарый священник лет шестидесяти. Он носил рясу и ездил по Киншасе на велосипеде. Священник, представитель «Ордена белых отцов», обладал большими знаниями. Ими и опытом он охотно делился с бизнесменом, который к тому же был его земляком: оба из штата Луизиана.

Миссионеры появились в Конго почти одновременно с солдатами, геологами и купцами. Они быстро вошли в доверие к окружающим. Я знал, что «белый отец» вечерком приходит в кафе, которое находится рядом с магазином сувениров. Однажды мы разговорились. Я спросил его, что он думает о будущем Конго. Тогда-то я и понял, что отец, которого я много раз видел на улице, — человек незаурядный. Лет семь он изучал родо-племенные отношения, долго жил среди племени мангбету… Побывал в соседних странах. Наконец пришел к выводу (правда, не он один), что для африканцев восстановление родо-племенных отношений, возврат к ним станет благом.

— Но ведь как раз наоборот. Это был бы шаг назад, — высказал я сомнение, — ведь родо-племенные отношения основываются на примитивных орудиях труда, они консервируют отсталость, преграждают путь к прогрессу.

— Вы правы, — улыбнулся «отец белого ордена». — Господин Наттер тоже считает, что эта философия в таком виде не годится. Она не увлечет людей, особенно интеллигенцию. Надо найти что-то среднее. Если тому же племени дать тракторы, оно сможет перепрыгнуть эпоху раннего капитализма с его эксплуатацией и построить, если хотите, социализм. Важно сейчас выяснить, как можно сочетать «племенной социализм» с концепциями «свободного предпринимательства», «равных возможностей».

Вот, оказывается, как хотел мистер Наттер ликвидировать социальные различия! Бизнесмен из США проповедует известную «теорию станков», которая якобы должна преобразовать общество. Достаточно, мол, построить автоматические линии и посадить крестьянина на трактор. А общественные отношения менять не обязательно. И неважно, откуда идут станки и чем обусловливаются их поставки. Типичный пример демагогии неоколонизатора.

Эти рассуждения — для публики. А на деле американцы предпринимают совершенно конкретные шаги для своего утверждения в Конго. Сейчас им нужно окончательно вышибить бельгийцев. Ради этого, по их мнению, стоило не только создать свою базу ВВС в Катанге (об этом проекте писали газеты), но и позволить себе порассуждать об «особом», «африканском» пути.

А Конго по-прежнему песет свой «катангский» крест Оно сбросит его лишь тогда, когда иностранные монополии вынуждены будут окончательно отступиться от Катанги.

…На порогах река Конго бурлит: скорость воды бешеная. Бревно крутится, как соломинка, разбрасывая щепы. За порогами — заводь, окруженная скалами. У берегов приютились пироги. На черном валуне сидит человек, опустив голову на руки. Он о чем-то думает. Человек похож на того, кого я встречал в гестхаузе «Отрако». Вечером я не спросил мужчину, был ли он у порогов. Он опять заказал «Огненный поцелуй». На его шее по-прежнему блестел миниатюрный катангский крест. Говорят, что такие медальоны выдавали наемникам за каждого сотого убитого конголезца. Неважно кого — мужчину, старика или ребенка. Ясно, что этот человек не был другом Африки. Наоборот. Он оставил там черный след. Вместе с другими такими же, как он, авантюристами, которые заставляли Конго нести крест — крест страданий и боли.

Сейчас страна живет под свободным флагом, национальное возрождение ее становится фактом, И все же чувствуется: колонизатор не ушел окончательно. Собеседник в гестхаузе «Отрако» — явно преступник, но ом на свободе. Обзавелся домиком и собаками, транжирит деньги. Он пока что вне зоны гнева африканцев. Потому что гнев этот и рост самосознания нейтрализуют разными способами и «белый отец», и «добрый» владелец «леопардов», и чиновник, работающий на иностранную компанию.