Мы - до нас - страница 10

Валентин в растерянности посмотрел на Владимира Всеволодовича. Тот озадаченно почесал седой висок и махнул рукой:

– Ладно! Гостям не перечат! Да и потом вы у меня – учащиеся, работу археолога можно приравнять к тяжелой, так что сегодня, в виде исключения, пост – послабляется!

– Ура! – дружно закричали в ответ на это студенты.

– Можно часть продуктов отнести ко мне на склад! – потянувшись к курице, с готовностью предложил завхоз. – Опять же бюджет сэкономим!

– Я сказал, в виде исключения и только один раз! – остановил его академик. – Сегодня же я переговорю с нашими благотворителями, и, надеюсь, это больше не повторится.

За столом стало тесно, но студенты, под руководством Юрия Цезаревича, принесли из школы скамеек, и места хватило всем.

Ваня расположился рядом с другом. С другой стороны к Стасу попыталась подсесть Людмила, но Ваня так грозно сказал ей: «Занято», что та поспешно отошла, и это место, освободившись от своих обязанностей, заняла Лена.

От Вани Стас тоже узнал несколько последних новостей. Только на этот раз – тревожных.

– Не нравится мне что-то эта машина! – показал Ваня Стасу на черный «внедорожник», проехавший мимо.

– А кто в ней?

– Да черные археологи, которые роются на месте бывших боев. Отец пообещал им головы поотрывать, если увидит на своем участке. Вот они и проверяют все время, дома ли он… Знают, что отец даром говорить не будет. И еще этот районный антиквар тут постоянно трется… Как коршун в поисках добычи… Но вроде как никто из ребят с ним не общался…

Ваня хотел еще что-то сказать, но тут Владимир Всеволодович, наконец, встал и постучал ложкой по миске, призывая всех к тишине.

– Молитва уже была, и теперь каждый при желании может помолиться отдельно, – сказал он и сделал радушный приглашающий жест. – Мне остается лишь пожелать всем приятного аппетита или, точнее, как сказали бы наши предки – Ангела за трапезой!

Студенты дружно набросились на еду.

Гости, наоборот, ели совсем немного и, выждав, стали осторожно то ли хвалить, то ли упрекать академика:

– Строго вы с ними, Владимир Всеволодович!

– Да, глядим – у вас тут молитвы утром и вечером, словно в монастыре, на службе в храме все как один. Да и на рабочей площадке порядок, словно на армейском плацу!

– А как же иначе? – удивился академик. – У наших предков учеба всегда была связана со строгостью. Во времена уже того же Ярослава Мудрого, который завел первые школы на Руси, учитель мог даже высечь провинившегося или плохо ответившего на вопрос ученика. А что касается поста, молитвы и самое главное – веры… – он оглядел всех за столом и, больше студентам, чем спрашивавшим, ответил: – Сами рассудите: что может понять ученый историк в истории России, отрывая ее от самого главного, что в ней есть, – я имею в виду, от Православия! Не веря сам, он просто ничего не поймет в этом предмете. И будет, как слепой слепого, вести своих учеников, или водить их, словно экскурсовод по музею, показывая экспонаты, в которых совершенно ничего не смыслит!

– Правильно, учите, учите их! – одобрил Юрий Цезаревич. – И одного обязательно после выпуска направьте к нам в школу. Вон хотя бы Станислава!

Лена с гордостью посмотрела на Стаса, но тот почему-то вдруг снова помрачнел и опустил голову.

Директор школы принял это за скромность и, одобрительно кивнув юноше, продолжил:

– Чтобы он наших детей правильно нашей истории учил. А то, говорят, не в обиду вам будет сказано, некоторые академики такое понапридумывали, что просто в голове не укладывается! Будто и татаро-монгольского нашествия не было никогда, а всего лишь наши князья вовремя не рассчитались с охранявшими границы Руси сторожевыми отрядами. И почитаемый во все века народом Александр Невский был на самом деле Чингиз-ханом. А Иванов Грозных и вовсе не один, а целых четыре было!

– Давайте не будем повторять чей-то бред! Это вообще не тема для серьезного разговора! – поморщился Владимир Всеволодович. – И только для того, чтобы, даже не начиная, закончить ее, скажу, что да, взялись некоторые ретивые математики за историю Руси. Разумеется, в полном отрыве от Православной веры, от здравого смысла, наконец, от русского фольклора, от тех же песен о тягостном времени монгольского ига, от нумизматики, сфрагистики