Мы из розыска… - страница 16
— Грибаново пропустил. Это тоже пятая зона.
— Точно. У моих знакомых там дача… Ездил как-то.
— Теперь становится более ясной роль Кузыкинского парка. Он расположен рядом с этой железнодорожной станцией, и пешком до него пять минут ходу…
День начался с проливного дождя. За окном, несмотря на раннее утро, было темно.
В комнате зазвонил телефон. Из детской, сверкнув босыми пятками, пулей выскочила Татьяна и поспешно схватила трубку.
— Але-е-е… Да, да… Папочка, — с разочарованием произнесла она, — это тебя… Дядя Толя.
— Привет! Ты еще спишь? — донесся издалека голос Воронцова. — Только что звонил Еремеев. Он тебя не порадовал?
— Нет, а что произошло?
— Клянется, что есть информация, и просит о помощи.
— Понял, но раньше чем через час не смогу.
— Подходит, собираемся в девять у меня в лаборатории…
Константин встретился взглядом с женой. Она посмотрела на него одновременно с пониманием и внутренним неодобрением.
В коридоре было сумрачно: горело скудное дежурное освещение, да из химической лаборатории, дверь которой была открыта нараспашку, в коридор падала яркая полоса света.
— Приехал? — обрадовался Воронцов.
Константин повесил плащ, поставил в угол зонт.
— А вот и Павел прибыл! — заметил он входящего следом за ним Еремеева. — Все в сборе.
Павел, энергично потирая ладони, словно предвкушая некое очень приятное событие, пробежался по лаборатории. Затем торжественно извлек из кармана и вручил экспертам сложенный вчетверо листок.
— Костя, читай вслух! — попросил Воронцов. Снегирев развернул его:
— «Телеграмма… По вашему запросу сообщаем… уроженец станицы Славянская Краснодарского края Панасюк Дмитрий Евграфьевич, тысяча девятьсот двадцать первого года рождения, пенсионер. Выехал в Москву тринадцатого мая с целью лечения. Проживал: Краснодарский край, поселок Горячий Ключ, улица… дом…»
— Сработало, — спокойно, словно не произошло ничего значительного, сказал Анатолий и с любопытством посмотрел на Павла — что там он еще припас?
Павел развернул сверточек. Из пакетика на стол выпал крохотный кусочек толстой кожи.
— Ремень?
— Точно! Брючный… Вот отверстия для пряжки.
— А почему края обгорелые? — не выдержал Анатолий.
— Это вопрос второй, — сказал, словно обрезал, Еремеев. — На него еще предстоит ответить. А сейчас давайте проверим, не от этих ли он брюк?
— Это мигом, — с увлечением ухватился за поданную мысль Анатолий.
— Вот постановление следователя прокуратуры, — подал бумагу Еремеев, — я, собственно говоря, поэтому и задержался — в прокуратуру заезжал.
— Ну и ну! — воскликнул Воронцов. — А если не секрет, откуда ты взял ремень?
Пододвинув поближе пепельницу, приготовленную на всякий случай для гостей, сам Воронцов не курил, Еремеев достал сигареты.
— Вы с Константином поставили перед моими ребятами задачу. Ставили ее, не выходя из этой комнаты, — он обвел сигаретой лабораторию, будто очертил ее пределы, — а мы ее решали. Поскольку Толиным пунктом А занялись коллеги из южных районов страны, Костин пункт Б мы взяли на себя. Направление, сначала приблизительное, помогли уточнить коллеги из транспортной милиции. Дальность по этому направлению определил Константин — получалась узкая полоса пятой зоны. В поле зрения попали три станции и примерно восемь деревень и дачных поселков. Подмосковные участковые подключились, сотрудники розыска, и жребий выпал Грибанову.
— Да… Кажется, повезло, — взволнованно произнес Константин.
— И сегодня, — продолжал Еремеев, — если подтвердится с ремнем, прокатимся на машине и узнаем все о пункте Б.
— Вы, ребята, поедете без меня, — сказал Воронцов. — Предварительную информацию о ремне могу дать через полчасика, а точную — только вечером.
— Ну, вот и решено! Как, Костя, едем?
— Согласен… — Снегирев отошел к окну.
А дождь все лил и лил, превратившись из ливневого в нудный, по-осеннему моросящий. На улице не было видно пешеходов, только, с головы до ног закутанный в плащ-накидку, стоял одинокий постовой ГАИ да проскакивали мимо него автомобили.
Воронцов работал у микроскопа. Внутри прибора мерно, в такт дождевым каплям за окном, урчал вентилятор.