Мы не пыль на ветру - страница 104
— Хоп, хоп, а по то хлоп-хлоп.
Мальчишки сразу же ухватили ее за ноги и с ликующими криками принялись таскать взад и вперед по грязи, а один из них, подражая стону смертельно районного, вопил мальчишеским фальцетом:
— Санитары! Санитары! О-о-о, мне брюхо разворотило…
При этом они щелкали языком и молотили палками по земле, что должно было изображать канонаду.
Хильда, испугавшись, что белая рубашка Руди превратится в грязную тряпку, схватила его за руку и оттащила в сторону. Он покорно последовал за пей. По ее судорожно сжатым пальцам Руди понял, в какой ужас ввергли ее юные дьяволы. Он попытался успокоить Хильду:
— Мальчуганов интересуют только наши рюкзаки. Приглядывай хорошенько за вещами!
Но при этих словах он, точно так же как и Хильда, сосредоточил свои впечатления на чем-то чисто внешнем, несущественном, в главном же не сумел разобраться. Ему хотелось ворваться в эту ораву, надавать оплеух и кричать, кричать: вы же ни в чем не виноваты, птенцы желторотые, испорченные, невинные и несчастные…
Бегство чужаков вызвало взрыв насмешливого хохота. Ребята своего добились и теперь потащили хворост за дом, откуда доносился слабый мужской голос, на чем свет бранивший их, затем послышался звук, словно кто-то швырнул об стену тяжелым поленом, и снова взорвался грубый, безжалостный хохот.
— Бранится-то, кажется, хозяин, старик Гутшмид, — заметил Руди.
Хильда, все еще крепко держа его за руку, сказала:
— Они такие же, как и я, сироты войны. Я всегда думаю, что вот и Рейнгард мог быть среди них…
— Эти еще малы, — отвечал Руди. — Они не валялись в окопах, они непорчены немецкой кинохроникой.
Теперь вся орава снова сошлась возле шестов перед дверью. У всех в руках были дубинки, украшенные резьбой или выжженным орнаментом. Кое-кто из ребят курил. Они что-то обсуждали, косясь на рюкзаки, лежавшие у ног путников. Потом от них отделились трое самых старших и сильных. Зажав палки под мышкой и миролюбиво улыбаясь, они пошли через луг к Хильде и Руди.
— Будь с ними помягче, — умоляла Хильда.
Руди глядел поверх голов приближавшихся мальчиков глядел на облако пыли, повисшее над изгородью из белого шиповника, над кустами сирени и постепенно рассеивающееся. Но видел он нечто совсем, совсем другое. Он видел, как одна из колонн немецких самоходных орудий остановилась под палящим русским небом где-то между Бугом и Окой. Видел густое облако пыли, покрывавшее продвигающуюся на восток колонну и постепенно редевшее над березовой рощицей. Видел себя и своих товарищей. Кто разминал ноги, кто заливал бензин в машины, кто щелкал затвором или вспоминал вчера еще живых приятелей; все ждали обеда, все устали — чертовски устали. А потом — что за чертовщина! — откуда ни возьмись кинорепортеры из хроники. Камрады, отечество желает видеть своих героев! И тотчас усталые, грязные лица словно свело судорогой, судорогой героизма. Да и сам он почувствовал, как неожиданно разгладились у него морщины на лбу, посветлели глаза, подтянулась челюсть и сжался рот. Рядом с ним, прислонясь к гусенице самоходки, стоял Отто Зибельт, этот чудак в никелированных очках с вечно небритым подбородком, смахивающий на лешего. Отто сплюнул в развороченный песок и пробормотал:
— Ну, мой мальчик, вот и в тебе взыграл настоящий мужской задор, а? Эх, черт побери…
А когда объектив кинокамеры нацелился на них, Отто повернулся к нему задом, снял с самоходки лопату и спокойно отправился в рощицу…
Трое мальчишек тем временем остановились в непринужденной позе, похихикали и сказали:
— Дяденька и тетенька, мы бедные, несчастные сиротки, подайте чего-нибудь из рюкзачков…
А долговязый, узкогрудый паренек, со странно горящими глазами, добавил:
— Здесь пост таможенного досмотра справедливости.
Ситуация начинала забавлять Руди. Он сунул руки в карманы и шагнул к мальчикам.
— Видать, думаете, что вы чертовски сильные, а, сопляки?
— А вот заработаешь по роже, — ответил ему коренастый белобрысый мальчишка, у которого не было брови над правым глазом.
При этом он улыбался гнусно и хладнокровно, как завзятый хулиган. Минуту назад Руди готов был дать ребятам чего-нибудь съестного. Голодными они, правда, не выглядели, но в их возрасте всегда хочется есть. Теперь же этой готовности как но бывало. Нахальный ответ белобрысого взбесил его. И вообще, из парней с эдакими физиономиями в Пруссии штамповали военных юнкеров. Руди хотелось как следует вправить ему мозги. Но для этого надо оставаться спокойным.