Мы обживаем Землю - страница 84

И по тому, как мужик сразу, без вступления, заговорил с гостем, и еще по этой вот приветливой доверительности было понятно, что все звуки леса чутко осязаются им и что гость у этой лесной избенки - дело для него привычное.

Мужик добросовестно довел мураша до родного паза и, только убедившись, что тот, слава Богу, дома, снова повернулся к Савве.

- Оттуда? - он кивнул в сторону леса. На жестком, резко обсеченном лице его блестящие, почти детские глаза выглядели чужими. - Знаю. Кирилл все знает. - Он заговорил о себе в третьем лице. - Кириллу сорока на хвосте все последние известия приносит. У Кирилла своя почта-телеграф... Садись на чем стоишь, будь гостем... Я не милиция.

Савва присел рядом и, пытаясь приноровиться к хозяину, спросил ему в тон:

- А закурить у Кирилла можно?

Тот ответил не сразу. Он не спеша вытянул из кармана ватника кисет, размотал, взял щепотью понюшку, самозабвенно втянул зеленую пыль в обе ноздри, вкусно чихнул дважды и неожиданно, без прежнего юродства, серьезно и просто сказал:

- Грех в лесу курить. Но уж ежели невмоготу...

- Потерплю.

- Угостись вот, - Кирилл протянул гостю свой кисет. - Опростай душу. Легше станет. - Он разглядывал Савву с обезоруживающей внимательностью. - Годы у нас с тобой уже не те, чтобы табачищем черту душу тешить... Я вот и так уж, - он постучал себя по правой ноге, обутой в подшитый валенок, и нога глухо и деревянно отозвалась, - на первой группе сижу, на бессрочной... Только и название, что мужского полу.

Савва усмехнулся и подумал, что вид у него, наверно, не из весенних, коли этот сородич царя Гороха считает его своим одногодком, а вслух спросил:

- А не боишься один-то?

- Меня, родимый, - Кирилл потемнел, и светлые глаза его чуть-чуть померкли, - гаупт-штурмбанфюрер Геккель на всю жизнь пугаться разучил. Больше евонного со мной никто ничего не сделал.

И в голосе и в тоне, каким это было сказано, сквозила такая горечь, такая неизбывная обида, что если Савва, еще минуту назад, несмотря на оглушающую усталость, избежал бы соблазна довериться первому встречному, вдруг проникся к диковинному старику:

- Может, отлежусь я у тебя в загашнике дня три. Сам знаешь, пока оцепление у реки не снимут, мне из этой мышеловки не выбраться.

Кирилл пристально вгляделся в него и сказал со вдумчивой деловитостью:

- Вот что, паря, - у меня нельзя. Я у властей и так на заметке. Лечу, врачую, молитвами заговариваю. У районной амбулатории всю клиентуру отбил. Опиум, так сказать, для народу... Но есть тут верстах в тридцати на зимовье баба одна - Васёна Горлова... Верная баба. Укроет хоть на век и куда хочешь выведет. У нее вашего брата перебывало - пропасть...

- Обидели, значит, крепко...

Кирилл сожалительно этак, словно больному, улыбнулся гостю и заговорил тихо, но убежденно:

- Обидели, говоришь? Так их ведь, обиженных этаких, вроде Васёны Горловой, считай, отседова до самого Нижневирска, хоть огороды городи... Жалко, конешно, только где ж их для всех-то мужиков напасешься? Кто там, - он ткнул железным пальцем в землю, - кто там, - хозяин кивнул головой в сторону бора, за которым скрывалась цепь дорожных лагпунктов, - а кто по Расее рубля подлиннее да девок послаже ищет... Вот вся тяжесть и на них, на баб, а душу согреть негде... Не везет! Здесь и в рубашке родись - одна доля... Иная придет - ты ей все про божественное, а сам себе думаешь: "Господи! Как же вразумлю я ее, коли у нее душа неоттаянная?" Есть, конечно, такие, что прилепится к вере - все отдушина, - но только головой - не сердцем. И ходит в церкву, как в клуб...

Слова у Кирилла складывались легко и свободно, и было видно, что все сказанное давным-давно передумано им и переговорено, а поэтому и сомнению, даже самому малому, тут место заказано. Савва мог только позавидовать этой его вдумчивой уверенности в себе.

- Не обошлось и без Васёны. Приходила. До ночи толковал я. Самого себя, можно сказать, превзошел. Я, к слову будет помянуто, нижневирского архимандрита Никодима переговаривал, а здесь, чую, не в коня... Слушала, слушала... Встала. Глазищи чужие, жестокие: "Нету, говорит, от тебя, отец, облегчения, не обессудь" - "Что ж, говорю, нет так нету, укрепись духом и сама живи, от Господа не убудет. Коли своего тепла нету, никто не займет..." Больше не приходила... Да... На крепких ногах женщина...