Мы с Витькой - страница 21

— Из самой, — с удовольствием подтвердил я.

— А Сельскохозяйственная выставка от вас далеко? — осведомился Ефим.

— Недалеко, полчаса на троллейбусе, — ответил я наугад, чтобы не вызвать сомнения в нашей осведомленности.

— Она еще не открыта? — спросил Петро.

— Должна очень скоро начать работать, — отозвался Витька, — я в «Пионерской правде» читал.

— На-ка, надевай, — протянул Ефим высохшую рубашку Сеньке и принялся мешать в котелке. — Совсем разварилась картошка-то…

Я уже приготовился было пуститься в подробный рассказ о Москве, о выставке, но ребята больше вопросов не задавали и занимались своими делами: помешивали в котелке, приносили и ломали сучья, подбрасывали их в огонь. Я понимал, что не сумею завладеть вниманием ребят. Каждому хотелось сейчас перекусить. Это я очень хорошо чувствовал по себе.

— Петро, сходи-ка бересты принеси, — попросил Ефим, — надо ложки сделать, а то у нас только две.

Мальчик встал, взял нож и направился по крутому откосу вверх.

«Ничего себе, — подумал я, — теперь два часа ложки будут делать». Чтобы не следить за котелком, я отвел глаза в сторону и посмотрел на луг, но то, что я увидел, заставило меня содрогнуться.

— Теленок! — закричал я не своим голосом и толкнул Витьку в плечо.

Красный теленок с белой звездочкой на лбу, щипавший траву около самого нашего бредешка, помахивал хвостом и задевал им за сетку. Бредешок дрожал, подпрыгивал и трещал.

Мой воинственный клич и удар в плечо были восприняты Витькой как команда «к бою». Он вскочил на ноги с необыкновенной резвостью и, раньше чем кто-нибудь мог его остановить, ринулся на теленка с устрашающими возгласами. Сенькин крик: «Стой!» — не изменил хода событий.

А события развивались бурно. Мы испугались за чужую рыболовную снасть, а теленок испугался полуголого Витьки, страшных криков и шарахнулся в противоположную сторону. Он понесся по лугу, таща на себе бредешок.

Теленок бежал, обезумев от ужаса, высоко вскидывая тонкие длинные ножки, а мы четверо вели беспорядочную и безуспешную погоню.

Коровы прекратили жвачку. Одна из них, красная, пятнистая, выдвинулась вперед. Это была мамаша, почуявшая угрозу, нависшую над ее коровьим чадом.

— Стойте! Стойте же вы! — взывал Сенька.

Но надо же было еще сообразить, к кому относятся эти призывы — к нам или к теленку!

— Витька, Серега! Повзбесились, что ли? — кричал Сенька.

Наконец Витька остановился. Остановился и я. На меня больше всего подействовала пестрая корова. По ее вытянутой шее, твердой поступи, по ее блестевшим глазам я сразу определил, что она может пустить в ход рога.

— Петро, останови Пеструху! — крикнул Ефим второму пастушонку.

И тот бросился наперерез пятнистой корове, называя ее нежными именами:

— Пеструха, Пеструха, Пеструшенька! Тпрось, тпрось!

А Ефим в это время вел такой же нежный разговор с теленком, который теперь стоял, прижавшись к кустам и пугливо озираясь.

— Доча, доча, доча! — повторял Ефим, протягивая вперед руку, будто собирался чем-то угостить теленка, и подходил к нему все ближе и ближе.

Сенька шерстил нас на все корки:

— Олухи бестолковые! Что я теперь деду Ивану скажу? Ведь, поди, от бредня ничего не осталось, он и так едва дышал.

— Кто ж знал, что теленок туда побежит? — попробовал оправдываться Витька.

— «Туда, туда»! — передразнил Сенька. — А куда же ему деваться, когда тебя лихоманка прямо на него несет! Да еще и орешь.

— Это Серега заорал, — кивнул Витька головой в мою сторону.

— Леший оглашенный! Будто тебя за волосы дергали! — перенес приятель упреки на меня.

Ефим наконец добрался до теленка. Он держал животное за шею и ласково уговаривал, осторожно распутывая сетку. Сенька поспешил ему на помощь.

Теперь на наших глазах происходит трогательная сцена: взволнованная мама Пеструха встречает теленка. Он мычит и тянет морду, будто жалуется на недавнее происшествие. А Сенька, чуть не плача, разворачивает перед нами бредешок.

— Что же теперь с ним делать? — спрашивает он.

— Скажешь, сом залетел, — советует Ефим.

— Он бы в одном месте, — рассуждает Петро, — а тут, глянь, кругом.

— Нет уж, — качает головой Сенька, — придется виниться, рассказывать все как было…