Мы серые ангелы - страница 21

Сапёрный подпоручик скомандовал: «Ребята, надо забрать все наши пулемёты, и возвращаемся». То, вдруг появившееся хладнокровие, с которым он заколол своего первого немца, успокоило Ивана. Он молча взвалил себе на плечо пулемёт и вместе со всеми побрёл обратно. Проходя мимо одной из воронок, Иван увидел рядом с ней Богатырёва. Тот лежал на спине, раскинув свои могучие с огромными кулаками руки. Пуля попала ему в глаз, разворотив череп. Иван остановился, но сил уже не было, и он побрёл дальше. Солдаты возвращались группами устало и молча, кто-то продолжал кашлять.

Их встречал тот седой полковник и каждой группе говорил, взяв под козырёк: «Земляне, братцы, спасибо!» Солдаты молча кивали. Иван добрёл до штаба, сбросил с плеча пулемёт и устало сел. Перед глазами стоял Богатырёв. Невозможно было поверить, что такого здоровяка могло что-то убить. Было очень жарко, хотелось пить. Иван начал оглядываться, и тут ему на глаза попался мёртвый дятел, видимо, он тоже погиб от газа. Дятел был таким маленьким, с распластанными крылышками. У Ивана что-то оборвалось внутри, столько отравленных солдат, бой, заколотые немцы, убитый Богатырёв, и теперь эта маленькая птаха. Он опустился перед ним на колени: «Господи, а тебя-то за что! Будь проклята эта война!» — шептал он и горько, тихо зарыдал, сотрясаясь всем телом, держа в руках погибшую птицу…

В помещении штаба седой полковник докладывал генералу о выполнении поставленной задачи, об атаке и остановке наступления немцев. Генерал, молча выслушав доклад, посмотрел на часы, затем сказал:

— Полчаса назад немцы прекратили артобстрел крепости. Формально это означает отказ от штурма. Это, несмотря на то, что в результате газовой атаки гарнизон крепости практически полностью уничтожен. Горсткой чудом выживших солдат нам удалось остановить наступление немцев, — немного помолчав, продолжил: — Но исходя из общего положения дел, на данном направлении, дальнейшего смысла защищать крепость командование не видит, поэтому прошу вас дать команду подготовить всё к взрыву. На подходе команда сапёров, — затем спросил: — Как Котлинский?

— Очень плох, не выживет, — ответил полковник.

— В любом случае подготовьте представление к Георгию четвёртой степени, — сказал генерал и подошёл к окну.

Он некоторое время молча смотрел в него, затем, подозвав полковника, сказал:

— Смотрите, армия, в которой солдат после смертельного боя рыдает над убитой птичкой, непобедима!

Генерал и полковник смотрели на Ивана и молчали.

Обдумывая сюжет очередного своего рассказа, я прогуливался по парку. Стояла удивительно не по-осеннему тёплая питерская погода. Солнце медленно сползало с зенита. По асфальтированным дорожкам бегали вечные попрошайки белки. Я уже скормил им все припасённые орехи, поэтому просто любовался этими красивыми зверьками. В голову навязчиво лезла какая-то умная мысль, и я решил присесть на лавочку, чтобы дать ей возможность родиться. На ближайшей лавочке сидела молодая красивая женщина. Как истинный джентльмен я спросил разрешения присесть. Она сосредоточилась на своём планшете, поэтому просто разрешающе кивнула мне головой. Я всегда восхищался и восхищаюсь женской красотой, поэтому, присев, я стал незаметно рассматривать свою соседку. Красивые вьющиеся каштановые волосы ниспадали на светлый расстегнутый плащик, высокий лоб, аккуратный, слегка вздёрнутый носик, тонкие бровки, красивой формы губки, среднего размера грудь вздыбила её розовое короткое платье, из которого были видны весьма соблазнительные ножки, которые она поджала под скамейку. На коленях у неё лежал плед, а сама она увлечённо что-то писала в своём планшете. Она сосредоточенно водила по нему своим пальчиком и при этом забавно шевелила губами. Внезапно она отложила планшет в сторону, повернулась ко мне и сказала:

— Вы извините, мужу письмо писала, — и обворожительно улыбнулась, пронзив меня своими небесно-голубыми глазами, — Маша, — сказала она, продолжая излучать счастливые искорки из своих озёр, — он отошёл по делам на двадцать минут.

Ответно улыбнувшись, я представился, при этом заметил: