Мы умрем в один день - страница 24

Больше до самой дежурки он не сказал ни слова. Проходя в камеру, толкнул плечом пьяненького мужика, который топтался в проходе. Тот отлетел к стене и обидчиво забормотал. Сержант прикрикнул на Остяка и с лязгом захлопнул за ним решетчатую дверь.

Утром, перед планеркой, в кабинет к Сергееву зашел Голубев. Говорил о пустяках, накручивая на палец цепочку с ключами от трехкомнатной квартиры, машины и гаража. Довольный жест свидетельствовал, что он кое-что выкопал и скромно ждет, пока спросят.

Сергеев простудился. Его знобило и хотелось спать.

— Не тяни, давай говори.

— Знаете, чем занимались за минуту до встречи с Васяриком оба наших мотоциклиста? Стреляли из обреза по окнам кафе «Добрый вечер». Веселые ребята, а?

У владельца кооперативного кафе «Добрый вечер» Александра Семеновича Налыгина были белесые редкие ресницы и залысина через всю макушку. Он согласно кивал, слушая вопросы Сергеева, и его помаргивающие глаза выражали доброжелательность и готовность оказать немедленную помощь.

Но глаза обманывали. Поросшие рыжеватым пухом пальцы беспокойно теребили подкладку кожаного плаща. Разговор вертелся вокруг да около. Дела в кафе идут вроде ничего, если бы не шараханья финорганов. Государству, конечно, виднее, но частное предпринимательство — дело тонкое. Свои деньги пришлось вкладывать… А вообще жалоб нет. Никто его не тревожит, не обижает… Про выстрелы слышит впервые. Может, это без него случилось? Приходится часто выезжать по делам. Об избиении парней на мотоцикле также ничего не знает. Слышал какие-то разговоры, но не интересовался.

— Васина Леонида знаете?

Пальцы еще сильней затеребили подкладку плаща. Налыгин что-то взвешивал и прикидывал в своей лысеющей и осторожной голове.

— Приходит, кажется, иногда пообедать. Широкоплечий такой, из бывших спортсменов, если не ошибаюсь. Собственно, я его почти не знаю.

Налыгин замолчал. Наверное, в кабинете было жарко. Он расстегнул плащ и достал носовой платок. Долго вытирал нос и лицо. Ему очень не нравилась эта тема. Затем сказал, что, может быть, его считают спекулянтом, но это не так, и стал рассуждать о трудностях кооперации. Сергеев снова свернул разговор к Васину, но владелец кафе ничего не вспомнил. На том и раскланялись. А в папке, где хранились материалы по нанесению телесных повреждений гражданам Полетаеву и Зимовцу, появился новый листок: «Налыгин Александр Семенович, 41 год, закончил политехнический институт, женат. Избегает разговоров о стрельбе и избиении парней. Поддерживает отношения с Васиным, скрывает их».

Калинкину, посудомойку и уборщицу из кафе «Добрый вечер», пригласили вслед за Налыгиным. Пока он сидел в кабинете у Сергеева, она ждала внизу, в комнате для приема граждан. Сергеев спустился к ней, когда ушел Налыгин.

Он узнал ее сразу, даже вспомнил имя. Зинаида Петровна. Года три назад она приходила к нему вместе с дочерью просить за мужа, запойного мужичка, который прятал у себя в сарае два ворованных аккумулятора. Ему грозил срок, и мать с дочерью, пустившись в слезы, стали упрашивать Сергеева, чтобы его взяли на поруки. Сергеев звонил тогда прокурору, позже ходил к следователям, мужичок отделался товарищеским судом.

— Я их дел не знаю, Вячеслав Николаевич, и знать не хочу. Я пришла, посуду помыла, на кухне помогла, а остальное меня не касается. Я что, враг себе? Пенсия всего шестьдесят семь рублей, а Александр Семенович, слава богу, меня не обижает. Дочерям помогаю и даже откладываю понемногу. Вы бы не трогали старуху, а?

Калинкина, моргая, смотрела в окно. Одета бедновато — пальто с грязно-серым, вытертым от долгой носки песцовым воротником, такая же старая вязаная шапка.

Тогда, три года назад, после того, как Сергеев помог ей, Калинкина приходила еще раз поблагодарить его. Рассказывала про свою семью. Прощаясь, долго мялась, потом торопливо достала из сумки газетный сверток и сунула за гардину, на подоконник. Сергеев поймал ее за рукав уже за дверью.

— Вы что делаете?

Она испуганно вырывалась.

— Я же просто, без всякого! По-людски хочу. Коньячку там бутылочка, рыбка копченая…

— Я вам тоже по-людски, а вы меня во взяточники определили.