Мы умрем в один день - страница 28

Перед допросом Сергеев позвонил Татьяне Осипенко. Его бывшая одноклассница, услышав фамилию Васярика, поцокала языком:

— Конечно, знаю. Бицепсы, большие кулаки, маленькая голова. Считает себя неотразимым для женщин. А вообще на вторых ролях. Исполнитель чужой музыки.

— Понятно, — сказал Сергеев, хотя понятного ничего не было. — Еще один вопрос, по старой дружбе, можно?

— Если последний, можно.

— Почему директор одиннадцатого магазина внезапно прекратила отношения с Налыгиным?

Сергеев специально не объяснял, кто такой Налыгин, но, как и ожидал, Татьяне эта фамилия была хорошо знакома.

— Директору пригрозили.

— Чем?

— Вывести на чистую воду. Организовать письма трудящихся, жалобы, а потом ревизию и в конце концов спалить. Ну, в общем, ты понимаешь, как это делается.

— А смысл?

— Кому-то хотелось перекрыть кислород Налыгину. Без хорошо налаженных связей с госторговлей его харчевня вылетит в трубу. Слушай, Сергеев, хватит вопросов. Тебе колбаса нужна?

— Нет.

— Ну, тогда будь здоров!

В трубке зачастили гудки.

Васина привел дежурный милиционер. Разомкнул наручники и, козырнув, вышел из кабинета.

За эти несколько дней пребывания в изоляторе он оброс щетиной и осунулся, и хотя старался держаться спокойно, у него заметно подрагивали пальцы, когда курил, торопливо стряхивая пепел. На анкетные вопросы отвечал охотно. О причинах избиения Полетаева и Зимовца завел поначалу прежнюю историю, потом, сообразив, что в уголовном розыске уже знают о его отношениях с Налыгиным, махнул рукой.

— Записывайте.

Около четырех месяцев назад в трансагентство пришел владелец кооперативного кафе и предложил Васину взять его под охрану, так как какие-то подростки звонят ему, угрожают и требуют ежемесячной платы. Он согласился. Потом в один из дней парни на мотоцикле обстреляли из ружья витрины, он их догнал и немного проучил. Вину свою признает и готов нести ответственность.

— Кто вас познакомил с Налыгиным?

— Никто. Он сам нашел меня.

— Сколько он вам платил?

— Четыреста в месяц.

Сквозь расстегнутую короткую кожаную куртку была видна вязаная безрукавка и серебряная цепочка на шее. Васин поймал взгляд Сергеева, натянуто усмехнулся.

— Зря вы меня здесь держите, я никуда не убегу. Обошлись бы подпиской о невыезде.

— С какой целью вы приходили к дому оперуполномоченного Ольхова?

Кадык на горле Васина пополз вверх-вниз. Он потянул ногу под стул, прижимая колено ладонью.

— Наверное, просто шел мимо.

Голос выдал, что вопрос Васина встревожил. Значит, адрес Ольхова был ему известен.

— Это было до убийства?

— Не помню.

— Не торопитесь, вспоминайте.

Васин еще не имел той школы, которую проходят опытные уголовники. Его можно поймать на неожиданных вопросах. Ну, что же, попробуем дальше. Сергеев порылся среди бумаг и, заглянув в одну из них, спросил:

— Тот, второй парень, который был с вами, затем пошел домой?

Примитивная уловка. Может, сработает?

— Наверное, — пожал плечами Васярик.

Ага, проглотил.

— Он живет где-то в старом городе, да?

— Не знаю я ничего, — опомнился Васярик, — чего вы ко мне привязались?

Так был, значит, с ним второй! Сергеев чувствовал — копать нужно здесь, но Васин, насторожившись, перестал отвечать на вопросы.

— Я устал, — наконец пожаловался он, — отведите меня в камеру.

Следующие два дня мало что дали. Васин и Полетаев молчали. Зимовец нес всякую чепуху и твердил, что он был за рулем и ничего не знает. При этом нервничал и явно трусил.

В прокуратуре отказались дать санкцию на арест Полетаева. Кончались третьи сутки, и сегодня его должны были выпустить. Городской прокурор Саенко, выслушав начальника уголовного розыска, отрицательно покачал курчавой, с намечающейся плешиной головой.

— Парня избили, а вы его же и сажаете. Амбиции играют, что он показания не дает. Умейте найти общий язык без силового давления. Кстати, мы уже направили Бондареву представление о незаконном задержании Полетаева.

Прокурор заговорил о том, что Сергеев действует по старинке, когда все проблемы решались одним способом — скорее упрятать за решетку. А сейчас время другое, надо перестраиваться, а товарищ начальник уголовного розыска не хочет перестраиваться. Саенко был хороший дядька, Сергеев знал его лет пятнадцать, еще с тех пор, когда милиционером конвоировал арестованных в прокуратуру. Прокурор работал тогда следователем и был без живота. Сергеев стал объяснять, что Полетаев, видимо, связан с преступной группой, занимающейся рэкетом.