Мы вас построим - страница 11

– Какое мне дело до этого? – проворчал я, но все же отправился, куда она мне указала.

Действительно, на обложке красовалась фотография мужчины с подписью:

Статья была датирована 18 июня 1981 года, то есть информация довольная свежая. Фотограф и впрямь захватил момент, когда Сэм Барроуз совершал утреннюю пробежку по одной из центральных улиц Сиэтла. Серая футболка, шорты цвета хаки и совершенно невыразительные глаза. Как камешки, налепленные на лицо снеговика. Очевидно, широкая, на все лицо, улыбка призвана была компенсировать недостаток эмоций.

– Ты, наверное, видел его по телевизору, – сказала Прис.

– Точно, видел.

Я и в самом деле припомнил, что где-то с год назад видел Барроуза по ящику, и тогда он произвел на меня самое неприятное впечатление. Перед глазами встали кадры интервью, когда он, близко склонившись к микрофону, что-то очень быстро и невнятно бубнил.

– И почему ты хочешь работать на него? – спросил я.

– Сэм К. Барроуз – величайший биржевик из всех живущих ныне на Земле, – ответила Прис. – Подумай об этом.

– Наверное, именно поэтому мы все и бежим с нашей планеты, – заметил я. – Все риелторы вынуждены сваливать, потому что здесь стало нечего продавать. Тьма народу, и ни клочка свободной земли.

И тут я вдруг вспомнил: Сэм К. Барроуз участвовал в земельных спекуляциях на государственном уровне. Посредством ряда успешных и вполне законных сделок ему удалось получить от правительства Соединенных Штатов разрешение на частные земельные владения на других планетах. Именно он собственноручно открыл дорогу на Луну, Марс и Венеру тем сотням хищников, которые сейчас с азартом рвали на части эти планеты. Да уж, имя Сэма К. Барроуза навечно войдет в историю.

– Так ты, значит, собираешься работать на человека, который умудрился загадить далекие девственные миры, – констатировал я.

Его маклеры, сидя в своих офисах по всей Америке, налево и направо торговали разрекламированными участками на Луне.

– Далекие девственные миры! – скривилась Прис. – Не более чем агитационный слоган консерваторов.

– Но правдивый слоган, – парировал я. – Послушай, давай разберемся. Предположим, ты купила их участок. И что бы ты с ним делала? Как жила бы там? Без воздуха, без воды, без тепла…

– Все это можно обеспечить, – заявила Прис.

– Но как?

– Это именно то, что делает Барроуза великим, – принялась она объяснять, – его предусмотрительность. Предприятия Барроуза, работающие день и ночь…

– Жульнические предприятия, – вставил я.

Прис заткнулась, и воцарилось напряженное молчание. Я попробовал зайти с другой стороны:

– А ты когда-нибудь говорила с самим Барроузом? Поверь мне, одно дело создавать себе героя из парня, чья рожа светится с обложек журнала, и совсем другое – выбор работы. Я все понимаю: ты юная девушка, это так естественно – идеализировать человека, который открыл дорогу на Луну и все такое. Но подумай, ведь речь идет о твоем будущем!

– На самом деле я послала запрос в одну из его контор, – сказала Прис. – И указала, что настаиваю на личной встрече с Барроузом.

– Думаю, они рассмеялись тебе в лицо.

– Нет, они отправили меня в его офис. Он целую минуту сидел и слушал меня. Затем, естественно, вернулся к другим делам, а меня переадресовал к менеджеру по персоналу.

– И что же вы обсудили за эту минуту?

– Я просто смотрела на него, а он смотрел на меня. Ты же никогда не видел его в реальной жизни. А он невероятно привлекателен…

– На экране он был похож на ящерицу.

– Затем я сказала, что в качестве его секретарши могла бы ограждать его от домогательств тех бездельников, которые попусту тратят чужое время. Знаешь, я ведь умею быть жесткой. Это просто – включил-выключил. И в то же время я никогда не прогоню нужного человека, который действительно пришел по делу. Понимаешь?

– А письма? Ты умеешь вскрывать письма?

– Для этого есть машины.

– Это, кстати, то, чем занимается твой отец в нашей компании.

– Я в курсе. И именно поэтому я никогда не стала бы работать у вас. Вы так малы, что почти и не существуете. Нет, я не смогла бы заниматься письмами или другой рутинной работой. Но я тебе скажу, что я могу. Знаешь, ведь идея создания этого симулякра, Эдвина М. Стэнтона, принадлежит мне.