Мы вдвоем и он - страница 3

Непривлекательная, освещенная вывеска указывает на дорогу в подвал. Но название на вывеске соответствует. Три секунды я обдумываю попросить водителя развернуться и отвезти меня обратно домой, но потом вспоминаю Бет. Так что я оплачиваю баснословную сумму, которую называет водитель, и осторожно направляюсь в сторону входа.

Это, в прямом смысле, был пивной подвальчик с низкими потолками, обставленный грубыми деревянными лавочками и столами. Я пришла, однозначно, одна из последних, поэтому иду по направлению к барной стойке, где, полагаю, находится Бет, по пути приветствуя своих смеющихся коллег. В колонках играет Рождественская музыка, под потолком висят бесчисленные еловые ветки, на которых болтаются разноцветные безвкусные новогодние фигурки. По дороге к бару я несколько раз цеплялась своими волосами за эти ветки, так что теперь моя прическа, на которую я потратила уйму времени, превратилась в птичье гнездо. Надо было остаться дома с Беном. В моих трениках на диване, где я уже столько лет провожу свои выходные, и меня все устраивает. Нам хорошо и уютно вместе и этого хватает.

— Миа! — Бет вскидывает руку вверх. Я узнаю ее по пятидесяти звенящим браслетным кольцам, которые ей почти до локтя. — Я здесь!

Я смущенно уставилась на официантку, которая несла на подносе несколько огромных пивных бокалов. Ее грудь была чуть ли не до подбородка поднята корсетом, что было хорошо, так я смогла проскользнуть мимо Дерека незамеченной.

— О, Господи, Бет. О чем ты только думала?

Я обнимаю мою лучшую подругу и коллегу, которая в честь праздника одела черный брючный костюм и красный галстук, и пытаюсь задержать дыхание. Шлейф дешевой туалетной воды окутывает меня, отчего я зарабатываю головную боль. Супер. Сообщите, если найдете в этом помещении хоть каплю свежего воздуха.

— Я подумала, будет круто, — сморщилась Бет и вручила какой–то странно–зеленый напиток мне в руки. — Давай, пей. Сделай это как можно быстрее, иначе не сможешь проглотить.

— Это еще что?

— Гринх–дринк. Мое собственное изобретение. За тех, кто ненавидит Рождество. До дна!

Она поднимает бокал и выпивает все залпом.

Я сначала осторожно нюхаю нездорово–зеленый напиток и чувствую запах персика, водки и какого–то ликера. Возможно, она права, и я должна напиваться до тех пор, пока мне не станет весело.

— А это не так плохо, Бет, — хвалю я, когда первый глоток коктейля благополучно приземляется у меня в желудке.

— Я как выжатый лимон, — стонет Бет. – Ты даже не представляешь, сколько всего я сделала. Я должна была вешать абсолютно все декорации сама, поскольку типы, которым принадлежит бар, никогда ничего не слышали о Рождестве.

Хорошо, это объясняет, почему эта фигня висит так чертовски низко. Бет на высоких каблуках почти на голову ниже меня.

— Почему ты ничего не сказала? Я бы тебе помогла, — ругаюсь я.

— Ты сегодня выходная, не хотела тебя тревожить. Да ладно. Я со всем справилась, хоть и перетрудилась, а также узнала, что Томас не придет. — Она высунула язык.

— Вот блин. Мне так жаль. Ты это только ради него планировала, да?

Бет кивает. Вот уже год, как она безумно в него влюблена, нашего немецкого исполнительного директора, но он воспринимает ее исключительно как ассистента. То, что он женат и у него есть дети, Бет не интересует, отчего ее мнимая любовь походит больше на бред о недостижимом идеале.

— Берегись Дерека, — шепчет она мне, пока в колонках второй раз играет песня Last Christmas. — Он все время стоит под омелой, которую, между прочим, повесил сам повыше, и ждет тебя.

— Я думаю, нет, — шепчу я в ответ. — Он полностью сосредоточен на разглядывании декольте официанток.

Бет хихикает и накручивает локон своих черных волос на палец. Запах квашеной капусты и мяса, который идет с кухни, вызывает у меня тошноту.

— Эй, Миа! Как дела? — Кто–то шлепнул меня по спине.

Бет закатила глаза.

— Исчезни, Линус. У нас сегодня девичник.

— Круто! Я всегда мечтал попробовать… — он замолкает, когда Бет угрожающе поднимает кулак, и исчезает в толпе.

— Они плохо переносят немецкое пиво, — Бет пожимает плечами. — Я этого опасалась.