Мы вернёмся на Землю - страница 37
Я сказал:
— Здрасте! Вот это так шляпа! Вы не знаете, чья это малышка?
— А! — сказал он. — Ты уже познакомился с Машенькой. Она со мной гуляет. Её родители пошли на именины, и мы их здесь ждём.
Машенька показала на шляпу учителя танцев и сказала:
— Сляпа.
— А ну-ка, — сказал я, — покажите, какая подкладка.
Хорошая шляпа. Я её примерил, и мы посмеялись. Потом мы поговорили о поэзии.
Я спросил:
— Трудно?
— Что? — спросил учитель танцев.
— Будто не знаете? — сказал я. — Стихи сочинять.
— Трудно, — ответил он.
Я чуть было не сказал учителю танцев, что тоже пишу стихи, но удержался. Мы долго разговаривали.
Подошли Машенькины родители. Они были совсем молодые, наверно, как и учитель танцев, студенты. Машенькина мама рассказала, как вкусно кормили на именинах.
— А ты, Боря, проголодался? — спросила она учителя танцев. — Идём к нам, и мальчика с собой бери, мы вас покормим.
Учитель танцев отказался.
— Ты всегда отказываешься, — сказал Машенькин отец. — Это не по-товарищески.
Машенькина мать расстроилась.
— Почему ты такой, Боря? — спросила она. — Мы же знаем, что ты сейчас без денег.
Учитель танцев ответил, что у него есть деньги.
Машенькины родители ушли обиженные. Учитель танцев крикнул им вслед:
— Да не хочу я есть, чёрт возьми!
— Скотина ты, Борька, — ответил Машенькин отец, — у друзей поесть отказываешься.
— Ну что ты будешь делать, — сказал мне учитель танцев, — обиделись.
Я понимал: хоть он и сказал, что ему не хочется есть, а на самом деле он голоден. И денег у него нет… Такой уж у него вид, что это понятно: шляпа и туфли новые, а брюки и пиджак никудышные. Тяжело ему живётся. Не то что коммерческому директору: тот не стесняется, лопает у нас вовсю.
И вот тогда-то мне пришло в голову помочь учителю танцев. Вот кого я буду любить бескорыстно! Я сделаю так, что он женится на Миле. У нас он не будет голодать: уж кто-кто, а мама умеет кормить. Только как это сделать?
Ни о чём другом я уже не мог думать и неожиданно стал прощаться с учителем танцев: мне захотелось побыть одному. Учитель танцев удивился, сказал: «Ну что ж, до свиданья!» Наверно, он обиделся. И что это получается? Ведь я его люблю, а вот обидел. Трудно жить на свете: то сам обидишь кого-нибудь, то тебя обидят.
Вот на прошлой неделе я ни с того ни с сего обидел Владимира Петровича. Он вызвал меня к доске и долго спрашивал, а потом, когда я сел на место, почему-то два раза улыбнулся мне. Я испугался, как бы он не подумал, что я подлиза, и не стал ему в ответ улыбаться. В конце урока мы нечаянно встретились глазами, и он нахмурился и кашлянул. Теперь я в школе стараюсь не попадаться ему на глаза; сегодня заметил его в коридоре и убежал, чтобы не здороваться.
Я увидел, что навстречу мне идёт папин заместитель Мищенко. Я решил поздороваться с ним без улыбки. Пусть он папе путёвку достал, а я ему всё равно улыбаться не буду — просто кивну и всё! Я долго готовился и кивнул, как решил. Но он меня не заметил. Всё! Больше я с ним не здороваюсь. Одни недоразумения!
Мне вспоминались разные недоразумения из моей жизни. Вспомнил я, как мы недавно копали картошку на пришкольном участке. Я накопал больше всех и решил помочь девчонкам. Но они подумали, что я хочу украсть картошку из их кучки, и прогнали меня.
Вспоминались мне и другие недоразумения. Вот, оказывается, как много их с человеком случается. Выходило: что ни сделаешь, обязательно недоразумение, и жить из-за этих недоразумений просто невозможно.
А дома у нас разве не недоразумение? Мила выходит замуж за коммерческого директора, а хорошего парня, учителя танцев, не замечает. Но этого недоразумения не будет. Я что-нибудь придумаю.
Я застал маму и Милу за чтением письма от Борьки. Борька писал, что всё у него хорошо: работа идёт хорошо, парень, который живёт с ним в комнате, — человек что надо, время проводит весело. Мама кончила читать, отложила письмо и задумалась.
— Тут что-то не так, — сказала она. — Чувствует моё сердце, что он что-то скрывает.
— Конечно, — сказал я, — у него какие-то недоразумения.
— А ты чего поддакиваешь! — накинулась на меня Мила. — Она выдумывает, растравляет себя, а ты ей поддакиваешь. Какие ещё недоразумения?