Мы жили среди бауле - страница 15

Я решил узнать у убелённого сединами старейшины о значении этого танца и сопровождающего его пения. К своему удивлению, я услышал, что он и сам не очень-то понял, что всё это должно означать. Дело в том, что исполняемый танец не исконный танец бауле, молодёжь переняла его у гуро, какого-то совсем другого племени[13]. Даже маски скопированы с масок гуро, и текст песен поётся не на языке бауле, а на гуро. Это весьма обычно для Африки: понравившиеся танцы и песни повсюду копируются и переходят от одного племени к другому. Впрочем, с нашими европейскими танцами происходит ведь то же самое!

Снова заиграла музыка, и появилась следующая маска. Но на сей раз лицо не чёрное, а розоватого оттенка. Судя по одежде, эта фигура сильно смахивает на европейскую дамочку тридцатых — сороковых годов. Я высказал подозрение, что это, вероятно, пародия на белых, но мои хозяева стали уверять меня, что нет, это не так…

Когда барабаны начинают звучать глуше и слабее, барабанщики держат их некоторое время над огнём, и шкуры снова натягиваются — простой и практичный способ!

Как жаль, что все эти ритмично извивающиеся в танце, блестящие как антрацит тела мы способны зафиксировать лишь на фото, а не на киноплёнке! Снимать ночью фильм, к сожалению, дело совершенно безнадёжное: куда бы мы здесь могли подключить осветительную аппаратуру?

Барабаны и ноги работают без устали. Чего не скажешь о нас — скоро нас окончательно сморило, и мы отправились спать. Нам отвели целый дом, состоящий из трёх маленьких квартир. Хозяин освободил его, а сам вместе с двумя жёнами переселился на это время в какое-то другое помещение.

Дом этот устроен весьма оригинально. Он имеет вид удлинённого прямоугольника, на продольной стороне которого находятся три двери, завешенные циновками. Каждая такая дверь ведёт в просторное помещение (примерно 5X6 метров) с гладким глинобитным полом. Однако переборки между этими тремя комнатами до потолка не доходят, они не выше человеческого роста. Такими же глинобитными стенками в углу каждого помещения отгорожено нечто вроде «спальной кабины». Дверь такой «спальни» запирается па ключ. Так что дом состоит как бы из трёх небольших квартир, и каждая жена имеет, таким образом, свою отдельную квартиру. Мебели мы в доме не обнаружили, только в каждой «квартире» в углу были сложены разные предметы домашней утвари, а в «спальнях» имелся деревянный ларь (тоже под замком). Муж спит в среднем помещении. А по сторонам расположены «апартаменты» его двух жён: каждая ведёт своё собственное хозяйство и владеет своим собственным имуществом. Как видно, и многожёнство должно быть разумно организовано. Ведь давно известно, что «общий суповой котёл» легко ведёт к раздорам…

Я забираюсь в осиротевшую спаленку одной из жён и некоторое время ещё переговариваюсь через переборку с Михаэлем. В спальной кабине устроено нечто похожее на диван, только это ложе из глины. На нём имеется даже возвышение для головы — всё как полагается. Но жёстко. Чертовски жёстко спать! Я кручусь с боку на бок и наконец выясняю, что могу лежать только на спине, не иначе; никоим образом нельзя поворачиваться на бок, иначе начинаешь болезненно ощущать свою анатомию, особенно тазобедренный и плечевой суставы… Кроме того, это ложе рассчитано на субтильную маленькую негритянскую женщину, а не на такого долговязого верзилу, как я; поэтому я вынужден разместиться на нём по диагонали — из угла в угол. Я накрываюсь тонким шерстяным одеялом, какими пользуются здесь, в Африке, и чувствую, что, несмотря па то, что в деревне всё ещё не смолкает барабанный бой, и на все неудобства своего твёрдого ложа, я всё равно скоро усну.

Последнее, о чём я ещё успеваю подумать, это — о замках. Осветив карманным фонарём дверь, я убедился, что она действительно закрывается на ключ. И притом замок — европейский. Но вот что удивительно: в Африке все замки врезаются в двери вверх ногами, то есть так, чтобы ключ вставлялся бородкой кверху. Причём это делается одинаково как у чёрного, так и у белого населения. В этом есть, правда, и преимущество: если дверь захлопывается, ключ не выпадает. Но я никак не могу привыкнуть к тому, что для того, чтобы отпереть, нужно повернуть ключ в обратную сторону. Ведь автоматизм подобных движений у каждого вырабатывается с детства.