Мягкий характер - страница 11

— Неужели ты один сумел справиться с двумя взрослыми вооруженными бандитами? — наивно спросил Лёня.

— А за что, интересно, я получил благодарность от начальника милиции,— ответил вопросом на вопрос Валька,— почетную грамоту и именные часы? Я, конечно, их на даче не храню. Женя отвез все это на московскую квартиру. Там они будут сохраннее. Но когда мы вернемся, я тебе их покажу. Ну, а теперь приступим к приему!

Если честно, Лёня не очень стремился вступить в это странное тайное общество, но отказаться ему не позволил его мягкий характер. К тому же почему-то не хотелось обидеть храброго председателя, заслужившего почетную грамоту и часы за свой подвиг, во что он искренне поверил.

— Лёня, расскажи нам свою биографию,— предложил Валька.

— Биографию? — смутился Лёня.— Но я думал что биографии бывают только у взрослых.

— Понятно. А совершил ли ты в своей жизни хоть один смелый поступок?

Лёня смутился еще больше и покраснел.

— Извините меня,— едва слышно сказал он, боясь, что слезы выступят у него на глазах от стыда.— Но... я еще не успел.

— Размазня! — сурово изрекла Лиза.

— У кого-нибудь есть вопросы? — строго спросил Валька.

— У меня.— Коська оглядел растерявшегося Лёню и рубанул: — Ты трус?

— Я... Я не знаю... Может быть, немножко,— сознался Лёня.

— А ты мог бы держать в одной руке мышь, а в другой — лягушку? — допытывалась Лиза.

— Я боюсь мышей. Они кусаются,— защищался Лёня,— а лягушки...

—...квакают! — подсказал Валька, и все члены общества покатились со смеху.

Лёня поднялся было, чтобы убежать, но Толик его остановил.

— А смог бы ты целый час ходить по снегу босиком? — гордо спросил он Лёню.

— Но зачем? — удивился Лёня.— Чтобы простудиться и не ходить в школу?

— Он ничего не понимает,— презрительно сказала Лиза.— И такого принимать? Ну, знаете...

— Погоди.— остановил ее Валька.— У меня важный вопрос. Тебя хотел побить Петька Мазут. Мог бы ты дать этому Петьке палкой по голове?

— Что ты! — испугался Лёня.— Ты еще не знаешь, какой он сильный и мстительный! Я учусь с ним в одной школе и знаю. Я его очень боюсь.

Наступила длительная пауза.

— Почему вы молчите, ребята? Я... постараюсь... я исправлюсь...

— Вот когда исправишься,— строго сказала Лиза,— тогда и приходи. Ведь так, ребята?

— Так,— сказал Валька,— к сожалению, так. Сейчас тебя принять не можем. Исправляйся, и поскорей.

Лёня, опустив голову, молчал. Ребята его отвергли. Он трус. Теперь это известно всем. Ужасно. Как должно быть, приятно сознавать себя героями, хвалиться подвигами и чувствовать себя выше этого размазни Лёни, с его голубыми глазами и белокурыми кудрями! Наверняка глаза у него часто бывают на мокром месте, а к кудряшкам так и хочется прицепить пышный бант... Валька, еще не вполне насладившийся позорным поражением Лёни, поспешил поделиться подробностями своей схватки с бандитами.

— Ты тут сомневался в том, что я связал и доставил в милицию этих бандитов,— упрекнул он Лёню.— Я тебя хорошо понимаю: ты бы и кошку не посмел связать, потому что она кусается и царапается. Конечно, без подготовки такое дело, как поимка двух бандитов, не провернешь. Ты ведь не знаешь, как долго и упорно я готовился! Сколько тренировался! Я ведь занимаюсь самбо, карате, умею бросать лассо, учусь джиу-джитсу. Ты даже понятия небось не имеешь, что это такое? А еще мужчина! Вы все, между прочим, должны заниматься всеми этими науками. Без подготовки и умения одолеть врага ваша храбрость мало чего стоит. Ты, Лёня, наверно, воображаешь, что бандиты не сопротивлялись? Не били меня? Один как даст мне, а я ему — прием карате. Он — с копыт, другой мне как врежет, а я ему — лассо на шею...

— Но лассо бросают с большого расстояния и на лошадей, а не на людей,— робко заметил Лёня. Я столько раз видел по телевидению родео.

— Ты еще будешь тут рассуждать, трус несчастный! — возмутился Валька — Вот смотри, как я ему...

Валька сделал выпад в сторону — и вдруг заметил Петьку, который стоял у забора и, насмешливо улыбаясь, слушал его рассказ.

Валька открыл было рот, но Петька пригрозил ему и приложил палец к губам. Валька кивнул головой и продолжал осипшим голосом;