Мясник - страница 15

Она не входила в их «стаю», но ее и не трогал никто, не обижал всерьез, не приставал откровенно, как это обычно бывает. Просто все знали, где работает ее отец, кто он такой и что может случиться с тем, кто попробует обидеть его дочь. Зачем рисковать и наживать себе лишние неприятности? Ну не хочет девчонка иметь их в числе своих друзей — ну и навстречу ей кое-что.

А когда отца поперли с работы, они еще долго присматривались к ней, смелели, очень медленно, но процесс пошел, и когда-нибудь должно было случиться то, что случилось.

Генка все-таки захотел «поиметь» гордую Танечку.

Хотя что значит «все-таки»? Давно, давно присматривался к соседке и только ловил момент, когда наконец можно будет и ее, как он выражался, «оприходовать».

Первым к Тане подошел Бочонок, естественно, по приказу Генки. Подошел и сказал, что с этого дня она должна ему, Бочонку, сто тысяч и любой из их компании подтвердит, что он эти деньги ей давал. А еще он сказал, что с сегодняшнего дня она, Таня, принадлежит ему и должна отдаваться — опять же ему, Бочонку, — всегда, когда этого он захочет. Все понятно?

Потом подошел маленький, юркий, донельзя противный Серега и заявил, что она должна ему двести тысяч. А потом слово в слово повторил то же самое, что и Бочонок, но еще упомянул и про минет.

Расчет Генки был прост, как две копейки. Она должна была прийти к нему и попросить защиты. И вот там уже он бы выставил перед ней свои условия. Такие, какие после угроз Бочонка и Сереги показались бы ей раем небесным, и она согласилась бы как миленькая. Куда бы она делась?!

Она и в правду пришла к нему. Вся компания была как раз в полном составе, и ему стало даже жарко при мысли, что вот прямо сейчас, здесь, на глазах у всех своих подчиненных, он поимеет эту гордую дочь мента и заставит ползать ее перед ним на коленях. Это случалось уже десятки раз, и ни разу у него еще не было осечек. И ползали, и в рот брали, и ноги целовали, и под «хор» ложились, лишь бы не трогал, лишь бы — защитил.

Нет, под «хор» он эту девочку не положит, для себя придержит, «братва» у него слишком зеленая, чтобы свято соблюдать ей верность. Но всем должно быть ясно, кто здесь хозяин, и Таня сейчас как раз это и продемонстрирует. По полной программе! Но обслуживать она будет только его.

Таня подошла к нему и спросила:

— Это ты здесь главный?

Неплохо начала, подумал Генка. Держится неплохо. Но спеси слишком много, гордости. Сейчас мы ее тебе поубавим.

— Что надо? — спросил он.

Таня оглянулась вокруг, нашла взглядом Бочонка и Серегу и отрывисто приказала им:

— Эй, вы! Идите сюда, оба.

Те удивленно переглянулись и посмотрели на Генку. А тот развеселился необычайно.

— Ты сюда что, командовать пришла? — спросил он, скаля зубы. — Ты хоть понимаешь, что сейчас с тобой произойдет? — он вдруг раскрыл рот и что было сил гаркнул. — На колени, сука!

— Что? — переспросила Таня. — Что — что? — растерялся Генка.

— Я не поняла, — терпеливо проговорила Таня. — Что я должна сделать? И кто это тут сука?

Генка смотрел на нее со всевозрастающим интересом. Как же я буду ее трахать, пронеслось у него в мозгу, как же я буду трахать ее!!!

Он подошел к ней вплотную и пальцами взял ее за горло.

И сжал.

— Сука — это ты, — тихо-тихо сказал он, глядя ей прямо в глаза. — И на колени встать тоже должна ты. Если ты спросишь, зачем это тебе вставать на колени, я тебе отвечу. Так удобнее в рот брать. Поняла? На колени, тварь.

И в это мгновение Таня коленом ударила его в пах. Причем очень точно ударила. От невыносимой боли Генка сразу же отпустил ее и волчком завертелся на месте, завывая от боли, а Таня взмахнула рукой, и все бросившиеся к ней холуи Генки Каюмова моментально от нее шарахнулись. В руке девочки был самый настоящий нож, да не простой, не тот, каким хлеб режут или картошку, а самый настоящий кнопочный бандитский нож.

Она выставила руку, в которой держала свое оружие, вперед, прямо перед собой и осторожно оглядывала «стаю», упреждая каждое движение.

— Ну, — говорила она чуть хрипловато, — кто хочет? Ну давайте, что же вы?

Все пятились, не желая связываться, но, когда Таня повернулась спиной к Бочонку, тот бросился ей на спину и повалил вниз, прямо на пол беседки, в которой, собственно, и происходило все это действо.