Мясник - страница 23

Она решила ему помочь, но сначала убедиться, правильно ли разгадала переживания Андрея. Чтоб не попасть впросак, а то мало ли что…

Она подошла к нему, улучив момент, когда тот как-то остался один, и спросила напрямик:

— Хочешь, я побазарю с ней?

— С кем? — не понял тот.

— С Танькой этой. Не нравится мне, как она кочевряжится перед тобой, и вообще…

— Что «вообще»?

— Ну, так баба не должна себя вести. Я так думаю.

— Тебе-то че от этого? — спросил ее Андрей после паузы.

— Я лично тебя наглухо уважаю, Андрюха, — призналась Вероника. — И хочу, чтобы телка эта место свое знала.

— Она немного другая…

— Все мы одинаковые, Андрюха. Все.

— Ты не врубаешься, Вероника. С такими, как она, так не разговаривают. По-другому как-то надо. С такими так не поступают. Она все наоборот станет делать.

— Да нужна она мне, разбираться с ней, — усмехнулась Вероника. — Так поговорю, по-бабьи.

— Как это? — не понял Андрей.

— Да знаю я эту породу, — успокоила она его. — Ну хочешь, помажем? Через пару дней твоя будет. Сама придет.

— Не придет, — покачал головой Андрей.

— Отвечаю, Андрюха, — убеждала его Вероника. — Мажем?

Андрей в который раз пригляделся к ней внимательно и в который раз удивился ее недетскости. Выглядела она как юная пионерка, а «душка» — на целую бригаду «бритоголовых» хватит.

Он пожал плечами.

— Ну давай.

На следующий день к вечеру Таня действительно сама подошла к нему. Протянула ему руку и сказала, глядя прямо в глаза:

— Мириться будем?

Ему вдруг показалось, что он сейчас задохнется, что воздух почему-то лишился кислорода, но на самом деле он просто забыл его вдыхать. Другими словами, он перестал дышать от неожиданности.

Наконец он еле-еле выдавил из себя:

— А мы вроде как и не ссорились.

И пожал протянутую руку.

Больше они не ссорились — до самого их отъезда, вернее, побега в Москву.

Когда Вероника предложила им «смотаться» в столицу, никто не удивился. Компания частенько устраивала «набеги» на Москву, и, в общем-то, это было не ново. Но последующие ее слова оставили всех в замешательстве:

— Все не поедут, — заявила она. — Только четверо. Генка, я, Андрюха и Танька.

— Какая Танька? — удивился Генка.

— Котова.

— Кто?! — вскрикнул Андрей.

Вероника кивнула ему.

— Танька, Танька. Вчетвером и поедем.

— А мы? — спросил удивленно Бочонок. — Мы что — пальцем деланные?

— Там дела крутые будут, — ответила ему Вероника. — Четверо — это то, что нужно.

— Да какие дела?! — завопил Бочонок.

— Не твое дело.

— Так… — ошеломленно проговорил он. — Значит, так, да? Эй, командиры! — позвал он Генку с Андреем. — С каких это пор баба у нас командует?

Генка с Андреем переглянулись. Разговор о том, чтобы смотаться малой бригадой в Москву, у них был, но они не ожидали, что Вероника вот так все и выложит при всех. Генка разозлился.

— И правда, что ты вякаешь? — сказал он ей. — Раскомандовалась, сука. У меня спросила?

Пусть знает, кто тут хозяин. Да и ребята одобрительно головами закивали.

— И Таньку-ментовку приплела еще, — не успокаивался Бочонок. — Ты с ней что — скорефанилась? Когда успела?

— Закрой пасть, — сказал ему Андрей. — Короче, есть в ее словах что-то. Надо подумать.

— Андрюха! — вскинулись пацаны.

— Тихо, бля! — заорал он. — Сказал, подумать надо, значит, надо.

«А что, она дело говорит, какого хера кота за хвост тянуть. И вообще, раз она за Таньку, значит, знает, что говорит. Кто их, баб, разберет, может, и вправду скорефанились».

Он знал, что Танька чуть не плачет от мачехи, от постоянных семейных разборок и, наверное, рада куда-нибудь умотать.

Чем больше он об этом думал, тем больше ему нравилась сама идея. «Генка Веронику во все дырки трахает, а я дальше поцелуев сопливых и не продвинулся вообще.

Там нас будет четверо — куда она денется? Да и классная компашка получается, большие дела можно сделать. Нет, она права, вчетвером надо ехать».

Генка тоже раздумывал: «Конечно, плохо, что эта шмакодявка развыступалась, но ведь дело, дело говорит. Если она уболтает ехать Таньку, нормальный коллектив складывается. Можно будет и отдохнуть по кайфу, и провернуть дела кое-какие. Не, нормально».

Он поднял руку и гаркнул: