Мясник - страница 14

— Даром топчешься, — ответила я, но сигаретку взяла и прикурила. — Ты меня явно с кем-то перепутал. Я в жизни не была в Камышине, не знаю никакого «Ориона» и уж подавно…

— Знаешь, подруга, а ты начинаешь меня утомлять, — сообщил мой собеседник с явным сожалением, а потом придвинулся вплотную, и на меня пахнуло слабым ароматом клубники. — Или ты соглашаешься, или я примитивно сливаю тебя всем этим злым дядькам. А они тебя найдут везде. Ты, конечно, догадываешься, что могут сделать злые дядьки с такой маленькой зарвавшейся девочкой? Далеко ходить не будем — начнем прямо с «Кристалла» и прямо же сейчас я назову тебе не меньше пятнадцати причин, по которым мне там мгновенно поверят. Мою работу ты все равно уже завалила, так что…

Когда он дошел до третьей причины, я сказала, что согласна и швырнула в него его же сигаретой.

— Вот и умница, — добродушно отозвался Женька, небрежно увернувшись. — Сейчас ты пойдешь со мной. О «Кристалле» не беспокойся — на-сколько могу судить, вычислил тебя только я, но я-то на таких, как ты, натаскан, так что не бери к сердцу. Повторяю, сейчас ты пойдешь со мной. Ну, а деньги, конечно, придется вернуть. Ничего, не расстраивайся, Витек, — он усмехнулся. — Кто тащит деньги — похищает тлен, иное — незапятнанное имя — как шутил шекспировский Яго. Отныне ты будешь заниматься более нужным делом. Пойдем, дитя. И добро пожаловать!

Так я попала в «Пандору» — более того, снова оказалась в Волжанске, из которого сбежала когда-то. Вначале я собиралась было снова сбежать, но потом присмотрелась, оценила и прижилась. Мне даже начало нравиться в ней, хотя неприятные и постыдные воспоминания о вербовке присохли к памяти навсегда, и первое время я ссорилась с Женькой постоянно. Мне, человеку мирному и даже где-то пацифисту, хотелось его убить. Я думала, что буду ненавидеть его до конца своих дней. А спустя три месяца я переехала к нему на постоянное жительство. Вот так.

Нас, пандорийцев, сложно назвать серьезными шпионами — мы, скорее, мелкие пакостники. Как муравьи-разбойники проникают в чужой тщательно выстроенный муравейник, так мы в качестве хороших и безобидных работников проникаем в чужие фирмы, магазины, рестораны и телецентры и скрупулезно собираем информацию — от бухгалтерии до тщательнейшего психологического портрета коллектива — в зависимости от пожеланий клиента. А их цели в основном незатейливы — либо перекупить, либо сильно подточить, либо просто уничтожить, но мирно, бескровно, без криминала. Люди к нам обращаются самые разные — пару раз были даже жаждавшие справедливости обкраденные изобретатели, не прислушавшиеся к правилу: «Не изобретайте да не запатентованы будете!» Нас швыряет по всей стране и в Волжанске мы живем от силы полтора-два месяца в году, наша жизнь сумбурна и опасна, мы несемся по ней, словно по бурной реке между камнями и никогда не знаем, что будет с нами завтра, мы прячемся в искусственных личностях, мы лжем и хитрим, мы воры и сволочи, но уже за несколько лет одной жизни мы видели и прочувствовали столько, что хватит на много десятков жизней. Не могу сказать, что мне очень нравится то, что я делаю, но мне доставляет удовольствие то, как я это делаю.

— Ты все свои штучки успел вытащить из телефонов? — тихо спрашиваю я, оглядываясь, и Женька презрительно фыркает.

— Нет, оставил пару на память! Господи, — он смеется, — помнишь, как я сунулся в телефон одной безобидной фирмочки, чтобы поставить свою цацку, а там уже стоит одна — государственная. Ох, и мотали же мы тогда из этой фирмочки!

Он вытаскивает из кармана пластинку клубничной жвачки, сует ее в рот и, жуя, говорит:

— Все, сегодня больше ни слова о работе. Обсуждать, что и как, будем уже в родных стенах. Отчитаемся перед старым сморчком ЭнВэ и займемся друг другом и нашим отпуском. И пусть только этот трухлявый гриб попробует тут же заслать нас на дело!.. Я лично утоплю его в раковине. Слушай, — он неодобрительно косится на мою сигарету, — когда ты бросишь свою отвратительную привычку?

— Моя привычка не менее отвратительна, чем твоя. Пережевывая жвачку, ты мало того, что портишь зубы, но и заставляешь свой желудок постоянно вырабатывать желудочный сок, в который нечего бросить. А это — прямая дорога к гастритам и язве. Вот так-то, Зеня!