Мясник - страница 27

Вечер проходит превосходно, и под конец все расслабляются, и никто уже не помнит об ЭнВэ, о работе, и я забываю про письмо, и даже Султан, как обычно приведший откуда-то за наш столик трех незнакомых, постоянно хихикающих девиц, вызывает не раздражение, а какое-то материнское умиление. Кажется, на этом уже и закончится сегодня, но прибыв домой, Женька неожиданно произносит странную фразу, которая застает меня врасплох. Я как раз пытаюсь приготовить кофе, когда на кухню величественной походкой подгулявшего монарха заходит Женька, слегка путаясь в полах своего длинного халата, прислоняется к косяку, пару минут наблюдает за моими манипуляциями, а потом говорит:

— Витка, а почему бы тебе не уйти из «Пандоры»?

Я проливаю часть кофе на плиту (Ах, спасите, тетя с «Кометом»!) и изумленно смотрю на него.

— Ты что это, Зеня?! Как так уйти?! Куда?!

— Ну так. Вообще уйти. Совсем. Только не говори, что ты никогда об этом не думала. Разве тебе не хочется пожить нормальной, не придуманной жизнью, не мотаться туда-сюда, не врать, не втираться в доверие — просто пожить, а?

— А-а, понимаю, ты из-за ЭнВэ. Ну, что, в первый раз что ли он подобные разговоры заводит?! С тех пор, как он меня в твоем кабинете ухватил любезно за ляжку с возгласом: «А что это у вас, великолепная Солоха?» — а я уронила чашку с кофе ему на интимное место — с тех пор у него на меня зуб. Все равно это одна болтовня и ничем она не закончится, потому что он тебя побаивается.

— ЭнВэ здесь не при чем, — с досадой говорит Женька. — Просто уйти — вдвоем. Контору я передам Максу или Сереге, который сейчас в Саратове.

— Это чудесно придумано, — задумчиво говорю я, — ну, а дальше что? Пойдешь снова в барах плясать, а я — в школу детишек учить орфографии?! И на что жить будем? Сам знаешь — на честность долго не проживешь.

— Ну, не прямо сейчас, а где-то через годик. Поднаберем денег, у меня есть пара дел на примете, только их еще прорабатывать и прорабатывать… Опять же, машину тебе собирались купить…

— Мне машины не надо, сколько раз повторять! — перебиваю я его, разливая кофе по чашкам и бросая в свою кружок лимона. — Я машин боюсь. Я не смогу ее водить, понимаешь?! Я до сих пор не могу понять, как умудрилась сдать на права — мой инструктор, здоровенный дядька, сказал мне после экзамена, что все жутчайшие моменты в его жизни по сравнению с нашей совместной поездкой — просто милая детская сказка.

— Ну, пока на машину все равно денег нет, — задумчиво говорит Женька, прихлебывая кофе, — но все восполняемо и образуемо. Но как только у нас будет достаточно денег… Ну признайся, ты ведь тоже об этом думала!

— Жека, если ты не перестанешь заниматься самокопанием, а также менякопанием, я тебя ударю!

— Ха, ха! Она меня ударит! Напугала смертника алиментами! Витек, ты ж пацифист.

— Я пацифист в хорошем смысле этого слова. Ну, хорошо, — я ставлю пустую чашку на стол, — я об этом думала и не раз, но не могу сказать, что-бы мои мысли так четко оформились, как твои.

— Ну, тогда ничего, — Женька довольно кивает, допивает кофе, подходит ко мне, обнимает и, заводя мои руки за спину, слегка раскачивает меня из стороны в сторону. — К тому времени, как деньги появятся, и мысли оформятся, а также, может, ты, наконец избавишься от своего детского закидона насчет брака.

— Ты опять за свое? Ты очень странный человек, Жека. Ну разве плохо нам живется непроштампованным?

— Иногда хочется побыть абсолютно честным мужчиной, — он смеется. — А ты думай, думай. Еще есть время, пока я не честен.

Я смотрю на него недовольно — я не люблю, когда Женька заводит разговор о том, чтобы облагородить наши отношения, а в последнее время он делает это довольно часто. И зачем ему это нужно? Страстной любви между нами нет, мы больше друзья и вместе нам просто хорошо и удобно. Может это и хорошо и долговечно, гораздо долговечней, чем когда все горит синим пламенем, и по мне — пусть все так и остается. Дело в том, что я ненавижу брак — ненавижу это понятие, ненавижу штампы в паспорте, ненавижу обручальные кольца, и иногда, когда мне в рабочих целях приходится носить обручалку, то на безымянном пальце даже появляется аллергическая полоса, и дело тут не в качестве кольца — это психологическая аллергия. Такая вещь как брак испоганила мое детство.