Мятежный дух - страница 39

Оша заморгал, осторожно покосился на Сгэйля, затем коротко кивнул Винн.

— Вы дали имя маджай-хи? — спросил Сгэйль.

Похоже, это известие выбило из колеи всех эльфов. Женщина что-то прошипела — Магьер не расслышала, что именно, — и отвернулась.

— Винн, достаточно, — предостерегла Магьер.

— Но если мы будем путешествовать вместе, разве нам не стоит познакомиться друг с другом? — удивилась Винн.

Сгэйль с неловким видом поднялся. Оша вновь покосился на него, явно не зная, стоит ли ему подавать голос. Затем он указал на женщину, которая так и сидела поодаль, между деревьев, повернувшись спиной к костру.

— Энниш, — проговорил он.

— Энниш… — сонно повторила Винн, — «дикое, открытое ветрам поле».

Оша указал на пожилого эльфа:

— Уркарасиферин.

— Выстрелил… или метнул… в цель? — попыталась перевести Винн.

Оша потер глаз и снизу вверх поглядел на Сгэйля. Тот кивнул.

— И Сгэйль, — прибавила Винн.

— Сгэйльшеллеахэ, — поправил эльф, впервые за все это время заговорив с кем-то, кроме Лисила.

— Тень… Ивы… — пробормотала Винн.

— Стало быть, Сгэйль, — вполголоса подытожил Лисил.

Магьер постаралась запомнить эти имена. Надо надеяться, что эльфов не особенно оскорбит, если их будут называть сокращенными именами… хотя если и оскорбит — ей наплевать. К ее большому облегчению, Оша наконец-то снял одну рыбину с огня и сразу привлек всеобщее внимание, ловко уложив ее на самый большой лист.

Он разделал рыбину, нарезал ломтиками филе, разложил ломтики по листьям меньшего размера и стал передавать эти «тарелки» по кругу, никого особо не выделяя. Сгэйль уже трудился над второй рыбиной. Он подул на большой кусок филе, чтоб его хоть немного остудить, и положил эту порцию на лист перед Мальцом. Уркар взял две порции и присоединился к сидевшей в отдалении Энниш.

Магьер ела понемногу. Она по-прежнему не испытывала голода, и аппетит у нее не разгорелся даже после трех ломтиков рыбы, вкуснее которой она давно ничего не едала. И продолжала жевать только для того, чтобы Лисил или Винн не возмутились, что она ничего не ест. Когда спутники покончили с едой, Магьер положила руку на плечо Винн.

— Ляг и поспи.

Девушка не стала возражать. Она собралась уже улечься прямо на земле, но замешкалась.

— Да, Сгэйль, пускай тот, кого оставят на страже, будет повнимательней. Мы сегодня утром встретили ташгаля. С тех пор я его больше не видела, но ты же знаешь, каковы эти разбойники.

К удивлению Магьер, Сгэйль напрямую обратился к Винн, и голос его прозвучал обеспокоенно:

— Вы видели ташгаля? Где?

— Ты про того мелкого грызуна? — осведомился Лисил. — Мы наткнулись на него в одной пещере, когда шли под горой. С виду он безобидный.

— Но не безвредный, — отозвался Сгэйль и жестом указал в темноту. — Маджай-хи нас предупредят, если что, а первым сторожить будет Оша.

Магьер вгляделась туда, куда он показывал. То тут, то там мелькали смутные тени. Силуэты псов скользили между деревьями; иные так близко подобрались к лагерю, что в их прозрачных глазах отражалось пламя костра.

Винн улеглась, натянула на себя одеяло, и Малец, как обычно, свернулся калачиком рядом с ней.

Сгэйль и Оша воззрились на эту сцену с изумлением, правда, Сгэйль проявлял свои чувства более сдержанно, чем его молодой сотоварищ. Рот Оши сам собой приоткрылся, когда Лисил расстелил на земле свой плащ и протянул руку Магьер. Она улеглась на бок.

Оша быстро отвернулся и пошел прочь. Сгэйль последовал за ним.

Магьер прижалась спиной к груди Лисила. Полуэльф натянул на них обоих одеяло и положил ладонь на ее висок, медленно поглаживая волосы.

— Не такого я ожидал, — прошептал он.

А чего же он ожидал?

— Мы найдем Нейну, — шепотом отозвалась Магьер.

— Я знаю. Спи.

Магьер слышала, как дыхание Лисила становится размеренным и сонным. Убедившись, что он заснул, черноволосая женщина потянулась через него за своей саблей, которая так и лежала на бревне. И сунула саблю под одеяло, рядом с собой, крепко сжав ее рукоять.

Она долго не могла заснуть, потому что не чувствовала, как это ни странно, ни малейшей усталости. И прислушивалась, но с той стороны, куда ушли эльфы, не доносилось никаких звуков — лишь обычные лесные шорохи.