Мятежный дух - страница 49

Он ударил ее ногой под колени, сбил с ног и придавил к земле. Бешенство уступило место потрясению, и Магьер отчаянно извивалась, пытаясь вырваться. Уркар вывернул ее запястье, придавив руку коленом, и она ткнулась лицом в траву общинной лужайки. Уркар нагнулся над ней.

— Не двигайся, — хладнокровно велел он.

— Пусти! — прорычала Магьер.

Он даже не соизволил ответить. Магьер охватил страх, который был сильнее ярости.

Прижимаясь щекой к зеленому мху, она попыталась краем глаза отыскать Лисила.

Одним прыжком Малец оказался перед Энниш, рыча и скаля зубы. Женщина попятилась, и Винн метнулась к черепам.

— Она сказала эльфам, что ты пришел сюда охотиться! — прокричала она Лисилу. — За головами!

Магьер похолодела.

Лисил то ли не понял Винн, то ли не хотел понимать. Он схватил череп Гавриела. Винн, опередив его, накрыла ладонью череп его бабушки. И голосом, полным страха, закричала по-эльфийски, обращаясь к Сгэйлю. Магьер сумела разобрать только одно слово — «Эйллеан».

Лисил рухнул на колени, пытаясь вырвать у Винн бабушкин череп.

— Прекрати! — крикнула девушка. — Уймись, не то они тебя убьют!

Магьер опять выгнулась, пытаясь оттолкнуть Уркара, но это было все равно что бороться с каменной статуей.

Слова Винн ничуть не интересовали Лисила — ему нужны были только черепа. Полуэльф вырвал его из рук Винн и скорчился, прижимая к груди останки отца и бабушки.

Янтарные глаза Сгэйля широко раскрылись, и Лисилу показалось, что он увидел в них отражение своих собственных мук.

— Эйллеан? — прошептал Сгэйль, указывая на эльфийский череп.

Лисил поспешно отдернул его.

Из толпы с суровым видом выступили женщина в штанах до коленей и старик в мантии. Малец зарычал и с неистовым лаем бросился на них, вынудив шарахнуться назад. Затем пес обежал по кругу лужайку, угрожающе рыча на окруживших ее эльфов. Жители селения были совершенно сбиты с толку — маджай-хи бросается на них, защищая чужака.

На общинной лужайке стало тихо, слышны были только недоуменные перешептывания. Зрители смятенно переводили взгляд то на Мальца, то на Сгэйля. Затем все воззрились на Лисила, и у него мурашки побежали по спине от такого пристального внимания.

— Ты унес останки Эйллеан из усыпальницы в замке? — спросил Сгэйль.

Странное дело — внутри этого вопроса таилось страстное утверждение. Сгэйль что-то громко сказал по-эльфийски, и в тоне его слышалась та же страстность. Впрочем, настроение эльфов его речь почти не изменила. Одни выглядели удивленными и настороженными, другие косились с откровенным недоверием.

— Ты вернул ее домой, к сородичам… верно? — прибавил Сгэйль.

Смысл его слов едва доходил до сознания Лисила. Полуэльфу плевать было, чего так настойчиво добивается от него Сгэйль. Со своими мертвыми он как-нибудь сам разберется.

— Ответь ему! — настойчиво шептала Винн. — Он пытается спасти твою жизнь… да и нашу тоже!

Энниш прорычала что-то, и голос ее сорвался на скрежет. Лисил резко обернулся.

Лицо ее исказилось от предвкушения, словно она наконец загнала в угол зверя, за которым давно охотилась. У Лисила застучало в висках от бешенства, но он не шелохнулся.

Слезы потекли ручьями по искаженному лицу Энниш, срывались каплями с ее скошенного подбородка. Уркар рявкнул на нее по-эльфийски. Она огрызнулась, и гримаса омерзительного предвкушения исчезла с ее лица.

Уркар по-прежнему не давал Магьер встать, но лицо его при этом оставалось отрешенно-невозмутимым. Магьер едва могла приподнять голову с земли, и взгляд ее темных глаз был неотрывно устремлен на Лисила.

Сколько еще ждать, прежде чем глаза ее нальются чернотой, зубы превратятся в клыки? Лисилу так хотелось, чтобы это произошло, так хотелось увидеть, как Магьер впивается зубами в эльфа.

Уркар наклонился к Магьер, что-то тихо проговорил. Она сразу перестала вырываться, и тогда пожилой эльф поглядел куда-то за спину Лисилу. Коротко кивнул кому-то — и отпрыгнул назад, освобождая Магьер. Она с трудом поднялась, при этом оказавшись лицом к лицу с Уркаром, затем медленно отступила к Лисилу.

— Все хорошо, — прошептала Магьер, присев на корточки и одной рукой упираясь в землю. — Никто их не заберет… я никому не позволю отнять их у тебя.