Мятежный рыцарь - страница 10

– Ублюдок! – зарычал Ранульф. Вытащив свой меч, он крикнул: – Хватайте его! Сто серебряных монет тому, кто убьет негодяя! – и пришпорил коня.

Люди Ранульфа устремились вслед за рыцарем, и битва началась. В ход пошли мечи, топоры, булавы. Лязганье металла, воинственные крики и вопли раненых заполнили лес.

Забытая всеми Элис сидела не шелохнувшись, в ужасе сжав до боли кулаки. Ей приходилось наблюдать, как мужчины в ее семье упражнялись на ристалище. Иногда она даже посещала рыцарские турниры, но никогда не видела настоящей битвы. Сражающихся становилось все меньше – и разбойники, и воины Ранульфа падали на землю под жестокими ударами, и их топтали лошадиные копыта.

Дар целительницы призывал Элис помочь раненым, инстинкт же понуждал бежать. Ведь если победит Ранульф, он станет требовать ее руки. А если победят разбойники, ей придется и того хуже. В любом случае ей грозит серьезная опасность.

Около нее появился молоденький юноша, выбравшийся из гущи сражения. Туника его была в крови, и он, шатаясь, зажимал рукой бок. Сделав несколько шагов, он упал.

Забыв обо всем, Элис соскользнула с жеребца и опустилась на колени около раненого. Но не успела она дотронуться до него, как юноша перекатился в ее сторону. В его окровавленной руке блеснул нож. Элис отшатнулась, и лезвие едва не вонзилось ей в ребра.

– Я лишь посмотрю вашу рану, – успела вымолвить она.

Полные боли глаза расширились.

– Вы кто, монахиня?

Было не до объяснений, и Элис решила солгать:

– Да! Я сестра Элис.

Глаза раненого закрылись, и он завалился на спину.

– Мне конец, сестра. Совершите надо мной последний обряд, – прохрипел он.

– Сначала посмотрим, что с вами. – Она раздвинула прореху на окровавленной тунике и сжала зубы, чтобы не закричать от вида глубокой раны. – Рану надо зашить. – Элис взглянула на сражающихся – битва переместилась в лес. – Нам надо отсюда убраться.

Юноша, хотя и был невелик ростом, для хрупкой Элис оказался довольно тяжелым. Она оттащила его волоком в кусты и упала рядом, тяжело дыша.

– Сестра! – прошептал раненый.

– Я здесь, – Элис склонилась над ним.

– Обещайте, что не оставите меня умирать одного.

– Я вас не оставлю, но вы и не умрете! Если бы только остановить кровотечение и зашить рану… – Она приподняла юбки и оторвала полоску материи от нижней шерстяной сорочки, которую надела из-за холодной и сырой погоды вместо льняной. Сложив ткань несколько раз, она прижала ее к ране.

– Я умираю, – тихонько застонал юноша.

Под слоем грязи и крови виднелась веснушчатая, по-детски нежная кожа.

– Сколько тебе лет?

– Тринадцать.

– Господи, кто отправил это дитя на бойню?

– Милорду нужен всякий, кто может носить оружие, – слабым голосом произнес паренек. – А если я умру, то одним ртом станет меньше.

Элис разрывалась между жалостью и негодованием. Какая жестокая нужда довела людей до такой крайности? Она с удовлетворением отметила, что рана не очень глубокая, но, тем не менее, ее необходимо было зашить. Иголка и нитки имелись у нее в сумке на поясе, но аптечка находилась в багаже. Одному Богу известно, куда подевались повозки и лошади. Хорошо, что в мешке, притороченном к ее седлу, есть травы. Только бы найти ее лошадь…

– Меня зовут Аист… это из-за длинных ног, – прошептал паренек. – Но вообще-то я – Дикки… Дик из Ньютона. Вы должны знать, как меня назвать, когда станете молиться. Вы помолитесь за меня?

Слезы застилали Элис глаза.

– Ты не умрешь, Дикки. Я зашью твою рану, и ты поправишься. – Она встала и огляделась, вдруг осознав, что битвы уже не слышно. Если поторопиться, то вполне можно добежать до лошади. Она прижала руку мальчика к повязке. – Держи вот так! Я скоро вернусь – мне надо принести лекарство.

У края леса Элис остановилась в нерешительности. Несколько молодых дубов и заросли крыжовника скрывали от нее дорогу. В висках стучало, но лязга оружия она не слышала. Неужели они все поубивали друг друга? Раздвинув кусты, Элис выглянула на дорогу и увидела… ад: тела людей и животных покрывали землю.

– Пресвятая Дева Мария! – Элис перекрестилась.

Подняв юбки, она стала медленно пробираться по краю дороги, стараясь не смотреть вокруг. Она искала свою лошадь и, наконец, в нескольких метрах от кровавой бойни разглядела красную с черным попону, которую оруженосец отца положил на ее лошадь. Господи, и это было всего лишь сегодня утром!