Мятные леденцы - страница 6

Пепито, Кике и Китаец сидели на балконе и с восхищением любовались ящиком. На одной из его стенок красовалась надпись «Дракон». Курро, держа в руках банку с остатками зелёной краски и кисточку, спросил с сомнением:

— А ведь неплохо получилось, а?..

На самом деле он был уверен в своем умении, а спросил он, надеясь услышать похвалу.

— Отлично, — хором ответили ребята.

— Болен я… оттого и получилось не ахти, — пояснил художник. — Если бы не болезнь, я бы написал китайскими буквами.

— А чем ты болен? — спросил с любопытством Китаец.

— Не видишь, что ли? Насморк, — громко чихнул Курро.

— Тоже мне болезнь! — рассмеялся Кике.

— А то нет? — запротестовал Курро, возмущённый несерьёзным отношением к его болезни. — Если хочешь знать, вчера у меня была температура сорок. Чуть не умер.

— Ерунда! — заважничал Кике. — Вот когда я болел свинкой, у меня температура поднималась до сорока пяти.

— Такого не бывает, — вмешался Пепито. — На термометре делений выше сорока двух нет.

— Так это на твоём… А на моём — у нас самый лучший термометр — деление до сорока пяти, — не уступал Кике.

В самый разгар спора в комнату вошла мама Пепито, ведя за руку девочку.

— Это Кети. Она с тётей пришла к нам в гости. Примите её в свою компанию… Будьте вежливы, ясно? — добавила она, прежде чем затворить дверь.

Мальчики смотрели на вновь пришедшую без особого восторга. Она была такая же худая, как Кике, но блондинка, а у Кике волосы смоляные. Волосы у неё были очень красивые: длинные, до самого пояса; блестящие и мягкие, они покрывали ей плечи, и сразу было видно, что она ими очень гордится.

Действительно, девочка довольно хорошенькая. Она была бы ещё лучше, если бы не морщила пренебрежительно нос и не жеманничала. Ребята такого терпеть не могли.

— Что это за имя… Кети? — спросил Пепито, который как хозяин дома изо всех сил старался быть любезным.

— Просто… Кети, — ответила она, сморщив носик, как бы удивляясь вопросу.

— Да это же не человечье имя! Это же кличка какая-то! — с обычной для него непосредственностью настаивал Китаец.

— Что значит не человечье? — И, поняв, что она попала в общество обыкновенных глупых и необразованных мальчишек, еле удостоила их ответом. — Кети, можно Кета, а полное — Энрикета.

— Так бы сразу и сказала, — дружелюбно сказал Пепито.

— А почему тебя не называют Энрикетой? — упорно настаивал Китаец.

— Потому что это имя некрасивое, — ответила она, накручивая на указательный палец прядь своих великолепных волос.

— А зачем же тебя так назвали?

И хотя Пепито в упор смотрел на Китайца, тот не прекращал допроса. Но Кети снисходительно отвечала ему:

— Потому что так меня назвала моя крестная мать, а она очень старая и очень богатая. И мама говорит, что нужно поступать и делать так, чтобы она была довольна.

Вопрос об имени гостьи был исчерпан, хотя никто из ребят не понял последнего объяснения, да это для них не имело никакого значения.

Все замолчали и стали глядеть по сторонам — кто на пол, кто на балкон, вид у всех был скучающий.

— Давайте поиграем, — наконец предложил Курро.

— Во что?

Курро сунул руку в карман, потряс им так, что зазвенело его содержимое.

— В чапас.

— Я не буду… Я не умею играть в чапас, — спокойно заявила Кети.

— Не умеешь в чапас? А во что же вы, девчонки, тогда умеете играть? — спросил изумлённый Китаец.

— В дочки-матери, в принцесс… Можно сказки рассказывать.

Мальчики растерянно переглянулись.

— Играть в принцесс очень интересно, — продолжала Кети. — Мы наденем на себя разные платья, которые твоя мама, Пепито, даст нам… Нужны ещё какие-нибудь позолоченные вещи, чтобы сделать короны, и…

Кети не стала продолжать дальше, потому что по лицам ребят поняла, что в принцесс играть они не будут. Она умолкла и с оскорблённым видом стала накручивать волосы на другой палец.

Пепито понял, что нужно что-то придумать, чтобы вечер не пропал зря.

— Почему бы нам не поиграть в индейцев?

— И в индейцев я тоже не умею, — непреклонно заявила девочка.

Ребята с удивлением смотрели на неё, не понимая, как она-то в свои-то годы не умеет играть в такие игры.

— Всё очень просто, — пытался объяснить ей Пепито. — Слушай! Ты — индейская принцесса, пленница команчей…