Мятные леденцы - страница 9
— На что мне ваши объяснения? На них новый навес не купишь.
— Я думаю, что с новой за… за… за… — начал было Курро.
Пепито, самый лучший его переводчик, продолжил:
— Точно, с хорошей заплатой навес будет как новенький.
Дон Хоакин уже видел перед собой новенький навес и потому нехотя ответил:
— Хорошо… Попытаемся как-нибудь залатать дыру… А яйца…
— Не беспокойтесь, дон Хоакин. Мы обязательно заплатим… — успокаивала лавочника мать Пепито. — Сколько мы вам должны?
Дон Хоакин вытащил карандаш и засаленную книжку, задумался и начал чертить в ней какие-то каракули.
— Шестнадцать дюжин по сорок две песеты за дюжину… это будет шестьсот семьдесят две… Ремонт навеса…
Он поднял карандаш вверх и застыл, подсчитывая ущерб.
— Всё вместе, скажем, стоить будет тысячу песет. Без обиды… тысяча песет. А? Только ради вас, донья Амелия. Если бы не вы, я бы этим бесстыдникам…
— Дело в том… что сейчас, в данную минуту… у меня нет… я не располагаю такой суммой. — На лице Амелии застыла вымученная улыбка.
— Ну, знаете ли! — возмутился лавочник.
— Но не беспокойтесь. Я скоро получу деньги. Вот только сдам заказчицам платья… и… тогда…
Она не успела договорить, потому что дон Хоакин вышел из квартиры, проклиная свою несчастную судьбу.
Все молчали, глядя в пол, не решаясь посмотреть друг другу в глаза. Лишь один Дракон открыто радовался уходу лавочника. Он вылез из своего укрытия и положил морду на колени Амелии. Она погладила его и сказала:
— Мне кажется, что нас здорово обманули… и мы… В общем, влипли мы в историю.
IV
Пепито и его друзья собрались во дворе, в «своём» дворе, озабоченные, погружённые в свои нерадостные думы. Даже Дракон, казалось, понимал серьёзность случившегося. Он не бегал, не вилял хвостом, даже не стал обнюхивать банку из-под сардин, что валялась перед ним. А ведь там, наверно, было оливковое масло, хоть каплю, да было.
Кике вынул из кармана несколько бумажек.
— Пятьдесят восемь песет. Больше у меня нет. Мне их бабушка подарила ко дню рождения, — сказал он.
— Только пятьдесят восемь? — удивился Китаец. — Странно!
— Да нет. Мне она дала сто. Но остальные я истратил на… на… — он заикнулся. — Да, на пирожное. Ведь деньги-то мои… Я ведь не знал, что они понадобятся.
— А у меня только шес… шес…
— Шестнадцать, — Кике проворно забрал из рук Курро деньги и пересчитал.
— Из-за меня вы теперь останетесь без денег, — попытался было возразить Пепито.
— Я собирал их на футбольный мяч, но теперь… — Китаец протянул Пепито двадцать пять песет.
— Ребята, я вам верну, честное слово… — оправдывался Пепито.
— Мы все должны были подумать хорошенько, прежде чем делать бомбу… — сказал Китаец.
— Конечно, — присоединился к нему Кике. — Вместе делали, вместе и отвечать будем.
Пепито уселся на кирпичи, которые служили воротами во время футбольных встреч, и вздохнул:
— Будь у меня сейчас тысяча песет, я бы ни за что не взял у вас денег… но ведь платить придётся маме. Она и без того день и ночь работает.
— Пятьдесят восемь прибавить шестнадцать, потом ещё двадцать пять… получается… девяносто девять! Всего девяносто девять! — продолжал считать Кике.
— Вот это да! — не смог удержать удивления Курро.
— У меня пятёрка по арифметике! — с гордостью пояснил Кике.
— Сколько не хватает до тысячи? — поинтересовался Пепито.
— Сейчас посчитаю… Это посложнее, — ответил Кике к удивлению друзей. — Чуть больше девятисот.
На лицах друзей было отчаяние.
— Где же нам достать столько денег? — спросил Курро.
В конце двора, где скоро должны были проложить тротуар, появилась донья Виртудес. Это была сухонькая, аккуратная старушка, одетая во всё чёрное. На шее у неё висел медальон с портретом покойного мужа. На двух красивых поводках она вела очень маленьких и тощих собачек с глазами навыкате.
Проходя мимо мальчиков, она дружелюбно спросила:
— Что, загораете?
— Вроде бы, — поглощённый своими мыслями, едва ответил ей Пепито.
Сначала Дракон с неприязнью оглядел собачонок, а потом грозно зарычал, оскалив зубы. Старушка встрепенулась:
— Он кусается?
— Не бойтесь, донья Виртудес. — Пепито на всякий случай придержал собаку.
— Ты любишь животных?