Мышь, которая зарычала - страница 27

Но это чуть не стало причиной гибели миллионов людей. Беря лук у лучника, Талли дал тому подержать квадиум-бомбу, но ведь лучник не знал, что за ящичек ему доверили. Талли тоже забыл о бомбе. Инстинкт военного, выработанный в нем многими поколениями, сказал ему, что наступил решающий момент битвы.

— Один залп по их линии! — приказал Талли Баскомб. — И сразу же в атаку с мечами и булавами!

Стая звенящих стрел взвилась над полем битвы, на мгновение застыла в зените и градом обрушилась в нескольких футах перед машинами, составляющими тыл генерала Сниппетта. В тот же момент, подняв мечи и выставив вперед щиты, воины Фенвика кинулись в бой. Уилл захватил автомобиль генерала, вытащив из кабины шофера, выдернул из рук полицейского карабин и швырнул его в витрину.

Сидевшие в других трех машинах, составлявших основные силы генерала, были в растерянности. Повара из машины-кухни, увидев сверкающие на солнце мечи, бросились наутек. Один из них, опомнившись, поднял карабин и выстрелил. Пуля попала в грудь лучника. Лучник упал, поднялся, снова упал и больше не шевелился. Это был фермер по имени Том Кобли сорока пяти лет от роду. Он пал на поле боя смертью храбрых и удостоился потом такой высокой чести, какой не удостаивался никто из его соотечественников за последние пять веков. Его тело перевезли на родину и похоронили в церкви замка рядом с могилой Роджера Фенвика.

Выстрел полицейского воодушевил его товарищей, и они тоже начали стрелять. Но лучники были уже рядом, и началась рукопашная схватка. Лучник, которому была поручена квадиум-бомба, будучи не в состоянии вытащить свой меч, решил кинуть свинцовый ящичек в полицейского. Он хорошенько размахнулся, и бомба взлетела вверх футов на двадцать. К счастью, Талли был рядом и сумел поймать бомбу почти над землей. Резко бросившись вперед, Талли упал, но успел крепко прижать ее к груди. Восточное побережье Соединенных Штатов Америки было спасено.

Когда Талли наконец поднялся, Нью-Йорк стоял целым и невредимым, а армия Великого Фенвика одержала убедительную победу над врагом и стала обладателем четырех автомобилей. Доктор Кокнитц, который был поручен заботам двух лучников, упал в обморок.

От начала переговоров с генералом Сниппеттом до захвата автомобилей, оружия, самого генерала, его шофера и четырех полицейских прошло не более пяти минут. Остатки американской армии бежали. Талли приказал своим людям сесть в машины и следовать за ним в Канард-док, где их ожидал бриг «Стремление». В связи с тем, что Талли был единственным фенвикцем, кто знал, как управлять машиной, остальные автомобили вели американцы, правда, им пришлось терпеть неудобство в виде прижатых к бокам широких мечей.

По пути к доку генерал Сниппетт требовал объяснить ему, что за чертовщина происходит и что все тут, к дьяволу, собираются делать.

— За все это вы расплатитесь пожизненным заключением! — громыхал он. — Немедленно освободите меня или я призову всю нью-йоркскую полицию, чтобы разделаться с вами!

После того, как генерал понял, что на его угрозы никто не обращает внимания, он сбавил тон и попросил объяснить, что же случилось, более вежливо.

Талли терпеливо растолковал генералу, что он — военнопленный герцогства Великий Фенвик, что его доставят в герцогство, где с ним обойдутся соответственно его чину, а затем он будет освобожден с соблюдением всех процедур, установленных законами цивилизованных стран.

Это вызвало новый взрыв эмоций со стороны генерала. Слегка утихомирившись, он спросил, что такое герцогство Великий Фенвик, где оно расположено и из-за чего началась война.

Узнав, что герцогство — независимое государство, расположенное на северных склонах Альп, длиной в пять миль и шириной в три, и что война началась из-за предприимчивости каких-то калифорнийских виноделов, ошарашенный генерал погрузился в долгое молчание, что очень устраивало Талли, потому что ему надо было решить куда более важные задачи, а времени на размышления оставалось совсем немного.

Главная проблема заключалась в безопасной доставке доктора Кокнитца и квадиум-бомбы в Великий Фенвик. Путешествие на бриге заняло бы не меньше двух недель. За это время могло случиться все, что угодно: волнение на море или нападение американских кораблей, — ведь их страны все еще находились в состоянии войны.