Мыши и магия - страница 10
— Отпусти мой хвост! — потребовала Янтарка.
— А иначе что? — поинтересовался Бен. — Превратишь меня в слизняка?
— Звучит заманчиво! — заявила Янтарка.
— Ах! — вздохнул Имхотеп. — Какие восхитительные лакомства висят у меня прямо перед глазами! Слаще фиников в саду при храме Амона-Ра!
Он забрался на корягу и громко чавкнул. Бен еще крепче стиснул хвост Янтарки, вереща и раскачиваясь, как Тарзан.
— Я сейчас сорвусь! — пискнула Янтарка.
Ее крохотные коготки уже соскальзывали, не в силах выдержать такую тяжесть.
— Слезай! — крикнул Имхотеп. — Я люблю американцев!
Он подпрыгнул, пытаясь ухватить Бена зубами.
— Янтарка! — крикнул Бен. — Преврати его в клопа!
«Интересно, а у меня получится?» — подумала Янтарка. Но прежде, чем она разрешила свои сомнения, Бен взвизгнул и лягнул ящера в нос. Должно быть, он крепко ему врезал, потому что отдачей от удара самого Бена снова подбросило вверх, как на пружине, и вынесло наружу через щель между крышкой и стенкой. Хвост Янтарки он так и не отпустил — и вытянул ее за собой следом. Перемахнув через крышку, они плюхнулись на пышный ворсистый ковер.
Впервые в жизни Янтарка оказалась на воле и на мгновение забыла обо всех своих страхах. Она стояла на ковре и озиралась по сторонам. Вокруг раскинулась настоящая страна чудес. Рядом с клеткой лежали ботинки, рубашка и брюки — одежда Бена, распростертая на полу, словно поверженный великан. И вся комната была полным-полна всяких интересных штуковин: на стенах — плакаты с драконами, на столике у зеркала — призы за соревнования по карате…
Бену, похоже, передалось ее настроение.
— Ну и комната!.. — изумленно прошептал он, глазея на потолок. — Огромная, как баскетбольная площадка!
Но внезапно он схватился за грудь и захныкал:
— Что у меня с сердцем? Ударов четыреста в минуту, не меньше! Наверное, это сердечный приступ!
— Для мыши это нормально, — заверила его Янтарка.
Сзади донесся скрежет. Янтарка обернулась. Имхотеп встал на дыбы и, вытянувшись во весь рост, скреб когтями стеклянную стену — пытался выбраться из клетки.
— Вернитесь! — взывал он. — Я никого не съем! Поверьте же мне, мои маленькие американские друзья! Это была просто шутка! Безвкусная шутка!
Присев на задние лапы, Бен раскачивался из стороны в сторону и старался перевести дух.
— Ну ладно, — пропыхтел он наконец. — Давай, превращай меня обратно.
Янтарка уставилась на него, не мигая. Бен явно хотел встать на две ноги. Он еще не осознал всех последствий постигшей его перемены. Все, что теперь было в его силах, — это сесть столбиком, и не больше. Несколько секунд Янтарка наблюдала за его тщетными усилиями, а потом дернула усами и негромко фыркнула:
— Я не знаю как.
— Но ты же волшебница! — возмутился Бен.
— Нет, — возразила Янтарка. — Ну, то есть, может быть… Я хочу сказать, я… э-э-э… я не знаю.
— Ничего страшного. — Бен хотел, чтобы эти слова прозвучали спокойно и рассудительно, но ничего не вышло. — Просто пожелай, чтобы я снова стал человеком.
— С чего бы это? — вдруг рассердилась Янтарка. — С какой стати мне что-то для тебя делать? Сначала носится со мной как с лучшим другом, а потом пытается скормить какой-то мерзкой ящерице!
— Я не виноват! Меня папа заставил!
— Значит, ты всех своих друзей скармливаешь ящерицам, когда папа велит?
— Да пойми же ты, крыса недоделанная, ну не виноват я, не виноват! — рассвирепел Бен. — Ты превратила меня в мышь — так давай превращай обратно! — Бен стиснул кулачки и двинулся на Янтарку: эта вредная мышиная девчонка отняла у него все!
— Ты, клоп вонючий! — взвизгнула она и, бросившись на него, опрокинула на спину. — Ты пытался меня убить, а теперь еще чего-то требуешь, червяк червивый!
Она вцепилась в его роскошные усы и злобно рванула, выдрав пару волосков.
— Ой-ой! — взвыл Бен.
Пока он оплакивал потерю усика, Янтарка успела взобраться на него верхом и теперь пыталась открутить уши. Она была вне себя от ярости. Уши не поддавались — и она укусила Бена за нос.
— Отвяжись! — завопил Бен и лягнул Янтарку в живот, вспомнив, что он — каратист. От удара Янтарка пролетела сантиметров пятнадцать и с глухим стуком приземлилась на ковер. У нее даже слезы навернулись на глаза, так больно он ей двинул. Больше она не нападала — только стояла перед ним и вся тряслась от носа до кончика хвоста.