Мыслефильм, или Записки графомана - страница 2

— Только с тремя головами, — вставил Сережа.

— Да, да! С тремя головами…

— Я схватился за фотоаппарат, — снова перебил Сережа, — а эта тварь вдруг встала на задние лапы, передними на нас замахала и говорит…

— Говорит? — удивился Земляника.

— Вот именно, говорит! — воскликнул Виктор Петрович, — Да еще как! «Не надо, — говорит, — мужики. Не люблю я этих портретов».

Мы подошли, поздоровались и спросили, не явяется ли он представителем аборигенов этой планеты, которых нам, кстати, до сих пор не удалось обнаружить. Он рассмеялся и отвечает:

— Нет, братва, я тут проездом. С Земли лечу. Ищу избрать, наконец, место для жительства, как говорил один из наших. Да вот что-то двигатель стреляет у моей посудины, никак не пойму, в чем дело. Видно, перегрузил на старте, слишком быстро пришлось сматываться из конца двадцатого века.

— А как же, — спрашиваем, — в двадцатом веке оказались?

— Да уж оказался, вашими молитвами. От техпрогресса не отстаю.

Мы его спросили, что он делал на Земле, и тут его головы, которые раньше все время говорили хором, вдруг смешались. Одна потупилась и промолчала, другая пробормотала: «Да так, по мелочам…», а третья смерила нас нехорошим взглядом и говорит:

— Про Дракона слыхали? Ну, так вот это я и есть. По рыцарям работал, по богатырям.

Потом спохватился, махнул лапой.

— Ну, да это неинтересно. Пойдемте, я вам лучше свою посудину покажу, может, что посоветуете.

Пробравшись вслед за Драконом сквозь заросли пиливонского бамбука, мы вышли на Круглую поляну и в центре ее увидели нагромождение полупрозрачных сфер, корпусов и пирамид. Это и была «посудина» Дракона. Поначалу мне показалось, что разобраться в устройстве этого сооружения совершенно невозможно, но, подойдя к кораблю поближе, я ощутил вдруг какую-то поразительно нехитрую логику его конструкции. Что же касается Сережи, то он, ни слова не говоря, сейчас же полез под днище одной из пирамид, некоторое время чем-то там громыхал и, наконец, вернулся, держа в руках собранный из четырех металлических реек квадрат.

— Вот, — сказал он. — Все дело в этой штуке. Рейка лопнула.

Действительно, одну из сторон квадрата пересекала трещина.

— А что это за деталь? — спросил я. — Нельзя ли как-нибудь обойтись без нее?

— Никак нельзя, — сказал Сережа, — ведь полная энергия, которой располагает корабль, равна, согласно известной формуле, произведению его массы на квадрат скорости света: Е= МС^>2. Формула так и произносится: «Е равно эм це квадрат». Так вот, это и есть тот самый квадрат.

— Во дает молодежь! — воскликнул Дракон. — Парнишечка эдакий сообразил, а я, крокодил старый, от самой Земли голову ломаю — ничего понять не могу! Ну, спасибо, брат… Как же нам теперь чинить его? Без квадрата, сам понимаешь, тяги нет, может, изолентой замотать?

— Нет, — покачал головой Сережа, — слабовато. Да вы не волнуйтесь, отнесем его в лабораторию, заварим трещину, и будет как новенький!

— Ой, нет, — почему-то испугался Дракон, — в лабораторию не надо.

— Ну, тогда не знаю, — сказал я, — трудно что-либо предложить… Разве что сок розовой пальмы, на воздухе он твердеет и намертво склеивает все, что угодно. Но беда в том, что затвердевание происходит очень долго, придется ждать не меньше недели.

— Хо-хо, отцы! Это уже не ваши заботы, — заявил Дракон.

Розовых пальм немало в окрестностях Круглой поляны, за какие-нибудь полчаса мы получили нужное количество клея и хорошенько промазали им трещины.

— Ну вот, ну вот, — удовлетворенно мурлыкал Дракон, положив квадрат на землю, — пускай подсыхает тут на солнышке, а пока прошу ко мне на чашку чая.

Потягивая чай, Дракон между делом расспрашивал, имеются ли здесь в окрестности приличные планеты. Я показал ему выписку из «Звездной лоции» по нашему созвездию, она хранилась у меня в папке для гербария чуть ли не со студенческих лет. Ах, если бы я знал тогда, к чему это приведет!

Дракон впился глазами в листок и, казалось, забыл о нашем присутствии.

— Так, так, — бормотал он, — полпарсека до поворота… Переход в подпространство. Ну, это мигом, если очереди не будет. А уж там напрямую…

Особенно заинтересовала его Серпента; узнав, что там как раз сейчас юрский период, он совершенно расчувствовался, чуть не пустил слезу и поведал нам, что сам он тоже родом из юрского периода одной очень далекой планеты, несчастный мутант, обогнавший своих соплеменников в умственном развитии на несколько миллиардов лет.