Н.Е.К.Т.О - страница 2

   Джонни молча полез в карман и почти не глядя отдал "Франклина". Из лачуги бесноватого старины Рауля он вылетел быстрее, чем безденежный клиент из борделя. Надо с русского триста баксов вытрясти, на хрен такие приключения задарма.

   - Сказочный долботрах, - на чистом русском сказал, оставшийся в своей лачуге Рауль и умер.

***

   Вован покуривая кубинскую сигару, задумчиво смотрел на Джонни. Маленький таджик находился в нетерпении, он переминался с ноги на ногу, сжимал тонкие пальцы в кулаки и чуть ли не пританцовывал. От него ощутимо несло дешевой колумбийской водкой, в которую искусно вписался застарелый пот. Аромат на любителя Зюскинда.

   - Что у тебя?

   - Босс! Это ля бомба!

   - Именно ля?

   - Сто пудов. Настоящая пиратская карта. Мне она досталась с огромным трудом...

   - Вижу, - прервал таджика Вован, - вернее слышу запах мытарств. Потаскало тебя по злачным местам? Сколько в тебе градусов Джонни?

   - Да я чутка выпил, - обиделся таджик, - только для успокоения нервов. Что бы добыть карту, пришлось отбиваться от бандитос, путанос и колдунов.

   - Я всему могу поверить Джонни, - рассмеялся Вован, - но что бы ты отбивался от путанос.

   С маленьким юрким таджиком, они познакомились в албанском публичном доме, семь лет назад. Тогда Вован обмывал покупку двадцатиметровой яхты. Две каюты, каждая их которой могла свободно вместить двух человек, а если потесниться, то и трех. Плюс капитанские апартаменты. Дальность хода 2000 морских миль, круизная скорость 30 узлов. И все это великолепие за сорок тысяч евро. Правда яхта была с нехорошей историей и хорошо пожившая. Но кто смотрит на такие вещи, когда мечта на расстоянии шага? Кровь на досках в камбузе отмывается проще, чем пролитый ром.

   Вован идти к путанам не хотел. Не лежало у него сердце к продажной любви даже за чужой счет щедрого албанца, но бывают такие обстоятельства, когда отказать нельзя. В борделе работали в основном сербки и выходцы из незалежной. Еле отказавшись от свального греха, он выбрал одну максимально страшную гоблиншу, чем вызвал уважительный взгляд бывшего хозяина яхты и отправился с ней в комнатку. Где час держал оборону, откупаясь от грудей восьмого размера, ракией - местной водкой, которую жрица любви поглощала в героических количествах. Наконец, оплаченное время закончилось и под разочарованный взгляд, Вован вышел в коридор. Там он увидел, как два дюжих албанца тащат субтильного, упирающегося смуглого организма. Тот, хоть и с акцентом, весьма филигранно ругался родным матом.

   - Земеля, - усмехнулся Вован, но был остановлен намертво вцепившейся рукой бедолаги.

   - Спаси брат! - заорал земеля так, что наверняка сбил с ритма весь бордель.

   - От чего? - без особого интереса поинтересовался Вован.

   - От кастрации.

   - Ага, - подтвердил один из албанцев, - будем ему чик-чик делать.

   - С чего мне тебя спасать?

   - Как? - удивление в глазах организма выглядело очень натурально. - Мы же русские люди!

   - А ты русский?

   - Да! Пять лет в Сочи, три в Москве на стройке! Тротуарный плитка знаешь? Я клал!

   - Тогда кастрируйте.

   - Что!? - завопил земляк, пытаясь вырваться из цепких волосатых рук.

   - Успокойся, пошутил я. Сколько? - грустно спросил Вован, понимая, что это единственный и главный вопрос в жизни.

   - Триста пятьдесят евро, - ответили ему.

   - Это больно.

   С тех пор Джонни, в отрочестве Джонибек, стал путешествовать с Вованом, который был черным дайвером, искателем кладов, затонувших кораблей.

   - Показывай уже.

   - Я отдал за нее пятьсот долларов, - сказал таджик, протягивая тряпочку.

   - А если не врать?

   Вован развернул карту! Глаза заслезились, он несколько секунд подслеповато смотрел на расползающееся координаты и чувствовал, как волоски на руках поднимаются дымом, а по коже бегут мурашки.

   - Сто долларов, - обреченно сказал Джонни.

   - Не понимаю зачем врать, если в итоге не врать? - изрек Вован и застыл.

   Прошло минут десять, но предводитель дайверов не спешил отмирать, в его внешности появилось что-то хищное, глаза мечтательно смотрели в горло горизонту.