Н.Ф. (ненаучные фантазии) - страница 16
-Туда и направлюсь, - определился с выбором цели Гусаров. Включив фонарик, он полез в малинник и в ту же секунду нос к носу столкнулся с медведем, объедающим ягоды.
- Хто-й та? - испуганно встрепенулся медведь, поворачивая морду к Гусарову, - не вижу, ослепил, басурман. Выключи-то светильник.
- Й-а-а-а, - просипел объятый страхом Гусаров.
- Хто я? - рассерженный медведь оскалил жёлтые клыки.
- Живу здесь, гу-гусениц соби-раю...
- Заступник природы, - медведь мотнул башкой, отгоняя роящуюся мошку. - А я вот ягодами балуюсь, жир, значить, накапливаю к зимней спячке. Защитник, ты светильник-то убери, - мирно напомнил он. Глаза медведя прятались за фосфоресцирующими линзами прибора ночного видения. Гусаров поспешно выключил фонарик.
- Куда путь держишь, мил человек? - добродушно спросил медведь, усаживаясь на толстый зад.
- К речке хочу спуститься, - Гусаров осторожно отступил назад.
- Да ты не пужайся, не пужайся, не трону, - медведь шумно выдохнул и зевнул, широко разевая пасть. - А к речке не советую, к-ха, да. Бобры.
- Бобры! - вдохновился Гусаров, - у нас! Ни разу бобров не видел.
- Чего на них смотреть? Склочники и интриганы, - медведь почесал бок. - Зачем идёшь, да почему не вброд, плотину разрушишь, нам после тебя восстанавливать, лимиты мы на этот год выбрали, надобно к лесникам на поклон, лесники нынче злые, потому как им фонды обрубили... Тьфу! А что мне делать, ежели у меня ревматизм и мышцы ночами судорогой сводит? Стар я уже бродами-то шастать... Если бы не корешки сладкие на той стороне, к-ха... Малиной тоже не дают спокойно полакомиться...
- Бобры?
- Какие бобры?! Бабы! Цельными днями по малиннику и шастають, и шастають. Чуть что – визжат, ажно уши закладывает. Однажды наткнулся на такую дуру, так она с перепугу чуть ведром мне в нос не заехала. На счастье, нашлись добрые люди, подарили очки, чтобы в потёмках видеть и пользоваться ими научили. Огромная им за это благодарность.
- Что за люди? - заинтересовался Гусаров.
- Да энти, дырки в земле вертят, воду подземную ищуть.
- А.., гидрогеологи, - сообразил Гусаров.
- Они самые, - сказал медведь. - Бери, говорят, Михайло Потапыч, используй на здоровье и о доброте нашей помни. Дай бог им счастья и лет долгих жизни.
- Так я пойду? - Гусаров махнул фонариком.
- Иди, хто ж тебя держит? К-ха, опасаешься?! Не боись, защитник, не трону! - Медведь попятился, освобождая тропинку. Гусаров (держа медведя в поле зрения) бочком протиснулся мимо (обоняв смрадное дыхание, вырывающееся из медвежьей пасти).
- До скорой встречи! - проурчал вслед ему медведь.
- Всего хорошего, - отвечал медведю Гусаров.
- Бобров, бобров стерегись. Обманут, не дорого возьмут!
- Всенепременно, Михайло, м-м-м, Потапыч!
Бобёр был один. Из всего многочисленного бобриного племени он единственный встречал Гусарова у плотины.
- Здравствуйте, - уважительно поздоровался Гусаров с типичным представителем отряда грызунов, ведущих полуводный образ жизни.
- Инспектор? - не отвечая на приветствие, задал вопрос подозрительный бобёр.
- Разумеется нет, - с чистым сердцем ответствовал Гусаров. - Я защитник флоры. И отчасти фауны.
- Лесник чё ли? - разом насторожился бобёр. - Новенький?
- Не лесник, - успокоил бобра Гусаров. - Я гусениц собираю.
- Зачем? - удивился бобёр.
- Чтобы они не погибли под колёсами движущегося транспорта. Сохраняю видовое многообразие.
- И много гибнет? - дипломатично спросил бобёр.
- Порядочно, - сказал Гусаров. - Можно мне по вашей плотине перейти на другой берег?
- Отчего же нельзя? Переходите. Для того и строена, чтобы переходили. Невзирая на уровень воды в отдельно взятые сезонные периоды. Лишние объёмы мы сбрасываем, для чего предусмотрен водосброс. Как и желоб для прохода нерестящейся рыбы. Хариус здесь водится изумительных вкусовых качеств. Ходите в любое время, кроме зимы. Зимой реку обычно переходят по льду. Выше плотины. Причём зимой медведи, по обыкновению, впадают в спячку, - значительно добавил бобёр и замолчал.
- А что там, за плотиной? - спросил Гусаров.
- В общем-то, ничего примечательного, преимущественно лес. Смешанный, еловый, с вкраплениями соснового. Некоторый интерес представляет реликтовая кедровая роща за железной дорогой, однако она находится под защитой государства и вырубка кедра в ней запрещена категорически.