На берегах Дуная - страница 24

— Обстрел начинается, куда ты?

— Мне пора, — взглянул Аксенов на часы, вставая из-за столика.

— Как? Уже? — вскрикнула Настя.

— Я забежал на минутку. Некогда, понимаешь, служба…

— Ну что ж, иди, — устало проговорила Настя, и по ее голосу и Тоня и Аксенов поняли, что Настя с трудом сдерживает слезы.

— И вообще немного осталось этой беспокойной фронтовой жизни, — вздохнул всей грудью Аксенов, — закончится все, скоро закончится.

Он, едва коснувшись плеч руками, обнял Настю, нехотя повернулся и поспешно вышел из землянки. Настя молча подошла к столу, закрыла бутылку с остатками вина и равнодушно проговорила:

— Дядя Степа зайдет, отдай ему.

Через минуту она подошла к Тоне, взяла ее за руку и грустно улыбнулась:

— Дуры мы какие-то. Кажется, и нет причин, а плакать хочется.

Никогда еще Аксенова не охватывала такая досада и злость на самого себя. И зачем только он поехал сюда, в роту Бахарева, где неизбежно он должен был встретиться не только с Настей, но и с самим Бахаревым? Проверить разминирование и сделать все, что требовалось, мог бы любой офицер. Но генерал Воронков послал именно его. Да и сам он мог бы поступить совсем не так. Что стоило, как обычно делал и он и штабные офицеры, зайти в штаб полка, взять одного из полковых офицеров и вместе с ним пойти в роту Бахарева. Тогда можно было бы и встречи с Настей избежать и с Бахаревым говорить только официально.

Думая так, Аксенов ощупью пробирался по узкому и скользкому ходу сообщения, то и дело натыкаясь на углы и выступы замерзшей, холодной земли.

Глаза понемногу привыкли к темноте. Четче обозначались раньше почти незаметные насыпи брустверов. Все вокруг казалось сплошной равниной. На земле не было заметно ни одного движения. В вышине, то замирая на мгновение, то вновь усиливаясь, неторопливо потрескивали моторы ночных бомбардировщиков. Издали доносились приглушенные взрывы.

Эта обычная для войны обстановка не успокаивала Аксенова. Уж лучше б настоящий бой с воем и скрежетом снарядов, со свистом и взвизгиванием пуль, где можно забыть все неприятное и думать только о деле.

— Стой, кто идет? — прервал мысли Аксенова тихий окрик.

— Майор Аксенов.

— Пропуск?

— Затвор… Где командир роты? — спросил Аксенов.

— Тут вот, рядом, в землянке.

Аксенов рассмотрел высокого солдата с автоматом на груди. Он шагнул навстречу и простуженным голосом предложил:

— Пойдемте, провожу.

На голову выше Аксенова, он уверенно шагал по скользкой земле.

— А темнота-то — хоть глаз коли, — добродушно говорил он, изредка покашливая, — и морозить вроде начинает. Вот сюда, тут дверь.

Аксенов поблагодарил провожатого и, нащупывая руками стены и ногами ступеньки, полез в узкий проход. Внизу едва приметно краснела тоненькая полоска света. Рука машинально нащупала ручку двери. Аксенов потянул ее на себя и остановился на пороге землянки.

— Быстрее закрывайте, — раздался чей-то знакомый голос. — Аксенов? Давно здесь?

— Только прибыл, — проговорил Аксенов, все еще не видя, с кем разговаривает.

— Мне сказали в штабе, что ты где-то здесь ходишь, — протянул ему руку полковник Чижов.

Он в наглухо застегнутом кожаном пальто сидел напротив молодого сухощавого капитана, в котором Аксенов узнал Бахарева.

— Ну, садись, рассказывай, зачем приехал. Познакомься, это вот командир роты капитан Бахарев. Старый ветеран моей дивизии, от Сталинграда шагает.

Бахарев неторопливо встал, как показалось Аксенову, с хитрецой улыбнулся и едва приметно кивнул головой. Стараясь не встретиться с ним взглядом, Аксенов присел к столу и, тихо, но отчетливо произнося слова, заговорил:

— Командующий приказал проверить разминирование и занятие исходного положения для наступления. К вам заходил, но вас не было.

— Я вторые сутки дома не был, — склонив седеющую голову, ответил полковник и скороговоркой спросил: — Что нового в верхах-то?

— Особенного ничего. Крупное наступление начинаем. Как и всегда — спешка, волнения, суматоха. Если б в сутках было часов по шестьдесят, и то времени не хватило бы.

Чижов улыбнулся, зная, что о замыслах командования из Аксенова не вытянешь ни слова.

— Ну, тогда слушай, я тебе коротко расскажу, что делается у меня. — Полковник достал из планшета карту, развернул ее на столе и, посматривая то на Аксенова, то на карту, продолжал: — Все работы по подготовке наступления в дивизии закончены. Осталось только обезвредить мины в намеченных проходах для танков и пехоты.