На берегах Ганга. Прекрасная Дамаянти - страница 10

— Шах и мат! — воскликнула она также по-английски. — Партия окончена! Твой король взят в плен… Там стоит мой великий визирь Мохамантри, а здесь Пелу, мой слон… Твоему королю уйти некуда!

— Ты совершенно права, — согласился магараджа, отодвигая шахматную доску, — я побежден! Если бы моего короля победил простой смертный, было бы, конечно, обидно, но ты привыкла посредством красоты и остроумия побеждать всех и все!

При таком почти европейском комплименте он встал, поднес к губам розовые пальчики супруги и продолжал:

— Теперь оставь меня одного с гостем… Мне нужно поговорить с ним о торговых делах большой важности. Он должен совершить для меня одну сделку, связанную с покупкой редких вещей, часть которых придется и на твою долю.

Дамаянти ласково кивнула гостю, поклонилась супругу и вышла плавной походкой, свойственной только индусским женщинам и придающей их движениям очаровательную грацию. За нею вышли и ее служанки. Магараджа хлопнул в ладоши. Тотчас же явился слуга и, получив приказ властелина, удалился, чтобы немедленно вернуться. Он внес поднос, на котором стояло два хрустальных кубка, несколько серебряных сосудов и драгоценных золотых кувшинов. Слуга проворно приготовил панху — подобие европейского пунша, налив в кубки чистой горячей воды и добавив в нее рома, чая, сахара и, наконец, выжав туда же сок нескольких лимонов.

— Друг мой, — сказал магараджа, — очень неосторожно с вашей стороны открыто, на глазах у всех являться ко мне… Если вас узнают, боюсь, как бы дело не приняло для вас дурной оборот.

— Опасаться нечего, — возразил гость. — Мои бумаги в порядке. Они выданы на имя итальянского торгового комиссионера… Мой паспорт завизирован английскими властями, а легкий акцент, с которым я говорю по-английски, заставит принять меня столько же за итальянца, как и за француза. Поверьте, никто не заподозрит в безвредном купце опасного кавалера д’Обри.

Нункомар покачал головой.

— Этого мне недостаточно, — сказал он. — Покуда правительство и полиция безмолвствуют, и в данную минуту здесь все тихо. Пока нет губернатора, никто и не станет особенно о вас заботиться.

— Возможно, поэтому, — прибавил кавалер д’Обри, — данный момент благоприятен для исполнения наших планов.

— Даже благоприятнее, чем вы полагаете. Не потому, что здесь отсутствует правительство, а именно потому, что начинается новое. И для начала мы должны выждать, потому что оно расчистит для нас путь.

— То, что вы изволите говорить, — заметил д’Обри, — кажется мне очень странным… Я полагал, нам следует действовать до утверждения нового правления. Уоррен Гастингс известен как весьма энергичный и решительный человек.

Нункомар улыбнулся.

— Он будет делать то, что должен делать и что для него подготовил я… У меня есть преданные друзья из числа директоров компании. Деньгами и добрым словом можно многого добиться, особенно у верных людей. У нас все готово. Уоррен Гастингс приезжает сюда с приказом подвергнуть строгому расследованию все дела визиря Риза-хана. Ему указали на меня как на надежного помощника, а я позаботился о том, чтобы следствие оказалось гибельным для визиря. Тогда министром и опекуном маленького набоба стану я и у нас появится необходимая почва для успешных действий, потому что, если я буду держать в руках средства набоба и в то же время слыть добрым другом англичан, то не трудно будет подготовить восстание со всех концов сразу.

Кавалер с оживлением закивал головой в знак согласия.

— Преклоняюсь перед вашей дальновидностью. Задумано прекрасно, и если предположение ваше окажется верным, если только новый губернатор действительно везет с собой приказы, о которых вы оказали мне честь сообщить, то…

— Дело обстоит именно так, как я говорю вам, — прервал его Нункомар. — Я получил копии этих приказов. Теперь, однако, необходимо, чтобы мы в случае восстания могли рассчитывать на помощь французских войск… Ни индусы, ни сами рохиллы не помогут нам против английского могущества, нам необходимы не только оружие и амуниция, но и обученное войско, если мы хотим быть уверенными в победе. После этого над освобожденными от английского владычества областями тотчас же будет провозглашено покровительство Франции. Компания будет изгнана раз и навсегда и никогда уже не найдет сил вернуть себе прежнее положение.