На брегах Невы - страница 4

Александр вскоре сам почувствовал, до чего доходит скупость отца. Когда ему понадобились бальные башмаки (ему хотелось модные, с пряжками), отец предложил свои, сохранившиеся ещё с павловских времён.

А его комната со скудной обстановкой? Пушкин называл её в стихах «мой угол тесный и простой». Он мог бы прибавить ещё и «холодный». Как-то раз к нему зашёл Кюхельбекер и не застал. Пушкин узнал об этом, найдя на столе стихи, которые Кюхля сочинил, сидя в его комнате. Стихи назывались: «К Пушкину (из его нетопленой комнаты)».

Ну разве мог он приглашать к себе малознакомых людей? Его неуютная комната, их неустроенная квартира, вечные стычки с отцом… Он стыдился всего этого.

С детских лет его больно ранило равнодушие родителей. И, видно, годы разлуки — те, что провёл он в Лицее, — не пробудили в них нежности. А ему так хотелось душевного тепла. «Свободная, беспечная жизнь в кругу милого семейства; жизнь, которую я так люблю и которой никогда не наслаждался…»

Ольга восхищалась Петербургом.

Город необычайно красив. Поистине — Северная Пальмира.

— Ты пойди на Невский, — советовала она брату.— Нет, поезжай на набережную, на Адмиралтейский променад… Разве это Петербург? — она презрительно указывала в сторону окна, из которого виднелась их убогая Коломна. — Петербург там…

Восторги сестры были так красноречивы и заразительны, что Пушкин, смеясь, называл её Иоанном Златоустом и обещал незамедлительно обегать весь город. Ему и самому не терпелось поскорей увидеть всё. Его тянуло на улицы, к людям. Каждый день поутру он убегал из дому.

С Петербургом знакомился заново. Те детские впечатления, которые сохранились в его памяти, были не в счёт. Теперь он новыми глазами смотрел вокруг. За несколько лет, что провёл он в Лицее, Петербург вырос и ввысь и вширь, похорошел. То там, то здесь, вытесняя старые деревянные домишки, поднимались новые каменные дома. В два, три, а то и в четыре этажа. Бородатые мужики, пропитанные запахами деревни, заполонили город. Они рыли землю, тесали камень, укладывали кирпичи. Каменщики пришли из Вологодской и Ярославской губерний, плотники — из Костромской, землекопы — из Олонецкой.

После победного завершения войны с Наполеоном столица самой могущественной в Европе страны бурно строилась. Во вновь образованный Комитет строения и гидравлических работ вошли выдающиеся зодчие: Карл Иванович Росси, Василий Петрович Стасов. Тот самый Стасов, который так искусно приспособил под Лицей один из флигелей Царскосельского дворца.

Комитет строения рассматривал проекты всех построек, возводимых в Петербурге — от частных «обывательских» домов до общественных зданий. Всё должно было быть на самом высоком уровне. Равняться было по чему — Зимний дворец, Биржа, Казанский собор, Адмиралтейство…

Когда Пушкин до Лицея жил в Петербурге, перестройка грандиозного здания Адмиралтейства была в полном разгаре. Теперь дело уже подходило к концу, и великолепный замысел гениального Захарова восхищал и удивлял. На том месте, где недавно стояло длинное, обветшалое кирпичное строение, окружённое подъёмными мостами, грязными рвами, заваленными брёвнами и досками, выросло одно из красивейших зданий мира. Гигантской буквой «П», открытой к Неве, протянулись его величавые корпуса, а прямо против Невского проспекта поднялась его башня, увенчанная узким позолоченным шпилем, богато украшенная скульптурой и лепкой. Лучшие русские скульпторы вылепили фигуры могучих морских нимф, поддерживающих земную и небесную сферы, аллегорические барельефы: «Заведение флота в России», «Фемида, награждающая за военные и морские подвиги», «Слава, венчающая военные подвиги».