На долгую память... - страница 21

Потом Лиза поняла, что отдала ему свои ключи. Свою связку ключей Виктор зачем-то сам взял с собой на прогулку, увидев их в сумке у Лизы. Где лежал третий дубликат ключей, девушка просто напросто забыла. Она махнула рукой на всё, и закрыв глаза, начала делать дыхательную гимнастику.

— Да пошёл ты к чёрту. Дурак, — тихо сказала она.

Виктор медленно вышел из подъезда, огляделся вокруг. Сделал несколько шагов до магазина, начал открывать тугую дверь.

Его окрикнул хриплый голос:

— Витя!

Баюнов обернулся. К нему подбежал худой мужчина в кожаной куртке, спортивных штанах и дурацкой кепке.

— Чё тебе надо? — сказал Виктор, начиная злиться.

— Не узнал меня, это я, Вован! — сказал мужчина, который был немного старше Баюнова, но выглядел заметно хуже. От него неприятно пахнуло сигаретами.

— Я тебя не знаю.

— Знаешь, просто забыл! Надо клад бы найти, без тебя никак!

— Клад… — многозначительно повторил Виктор.

— Он самый! Без тебя никак, брат! Поехали, будет ништяк! — Вован вёл под руку Виктора к своему автомобилю, озираясь по сторонам.

— Клад очень нужен, — спокойно сказал Виктор, садясь в автомобиль к Вовану.

— Да, очень нужная вещь, в хозяйстве пригодится! — Вова завёл двигатель, и они поехали.

Некоторое время они молчали. Вован не совсем хорошо продумал свою операцию, поэтому пытался наверстать упущенное. Он уже не верил, что тот, за кем он так долго следил, после больницы вновь сможет в одиночестве выйти из дома. Но осуществлял слежку Вован уже в тайне от своих корешей, которые всё никак не хотели брать его на серьёзные дела, и не торопились возвращать ему его боевой пистолет Макарова.

Вован даже сам перестал считать себя серьёзным человеком. Дохода почти никакого, вместо боевого «шпалера» бестолковый травмат. А его чёрный «мерс» солидно выглядел лишь в середине девяностых. Но зато он знал одну тайну, которая могла его обогатить. И теперь он не считал нужным делиться с Лысым и остальными. А знал он, что тех денег, что Виктор тогда выкопал из ямы, было значительно больше. Значит где-то была припрятана и другая сумма. Он пытался копать глубже, но ничего не нашёл. Нужна была помощь Витька. Ведь его кореш Федя успел шепнуть на ушко Вовану о той сумме, которую они с Баюновым заныкали. После этого Вовчик случайно «замочил» Федю. А потом и с Виктором аккуратно поговорить не получилось. Отправили его в кому, но никакой информации от него не добились. И только Вован знал, сколько на самом деле было денег. Знал, но никому не сказал.

— А куда мы едем? — спросил Виктор, когда они покинули пределы города.

— Мы едем в деревню Галицы! Знаешь такую?

— Знаю.

— Очень хорошо! Просто замечательно…

— А зачем мы туда едем?

— Как зачем? А клад?

— Клад? Клад мне нужен.

— Мне тоже нужен клад! Поделим?

— Я возьму столько, сколько посчитаю нужным, — сказал Виктор.

— Договорились, братан!

— У тебя есть лопата?

— Конечно, не вопрос!

Такой же приблизительно диалог у них случился ещё несколько раз, прежде чем они доехали до деревни. Уже стемнело.

— Братан, а куда дальше?

— Езжай вперёд.

— В саму деревню?

— Да.

Вован медленно поехал по узкой деревенской улице, утопающей в красно-жёлтой листве. Далеко не во всех окнах горел свет. Было очень тихо, лишь где-то вдалеке лаяли собаки. Мужчина уже начал сильно сомневаться в том, что его затея имела какой-либо смысл. Ему захотелось курить, но сейчас надо быть внимательным к деталям. Вова начал нервничать, начал думать о плохом.

Но некоторый позитив вернулся в его жизнь, когда Виктор попросил остановить машину у одного неприметного домика, в котором не горел свет.

Баюнов выскочил из машины, огляделся по сторонам, и пошёл уверенным шагом к деревянному забору, где отворил калитку и вошёл в чужой огород. Вован только успел заглушить двигатель, после чего поспешил за Виктором, оставив ключи в замке зажигания.

Повсюду была всё та же тишина. Вован хотел бы выйти на пенсию и прикупить такой же небольшой и уютный домик на краю земли. Не у моря, конечно же, но и у бескрайнего поля и дремучего леса тоже вполне не плохо.

Виктор стоял у порога дома и молчал, опустив голову. Он вдруг понял, что он здесь зря. Он даже до конца не смог осмыслить, что связывает его с этим местом. Но… что бы то ни было, это было зря.