На изломе алого - страница 9

Длинные пальцы заботливо сжали плечико.

– Саша, если тебя что-то волнует или мешает учебе, ты можешь мне сказать. Я попробую помочь. Помни, что я на твоей стороне, и ты всегда можешь мне довериться.

Если бы Сашка могла, она бы сказала. Но ее мир еще ни разу не дал усомниться в своей несокрушимости. В том, что в нем может что-то измениться.

Женщина ждала. Целую минуту ждала, что девочка поднимет взгляд и откликнется. Она уже приготовилась ей по-доброму улыбнуться, но та продолжала смотреть в окно.

– Спасибо, Тамара Михайловна, но у меня все хорошо.

– Ладно, беги, Саша. Подумаем, что делать дальше.

– Пухлый! Эй, хомяк! Это ты стырил у меня яблоки?

– Нет, я не брал.

– Врешь! А почему у тебя щеки на плечи свисают?

Мальчишки захохотали, а новенький отвернулся и уставился в тарелку.

Сашка вошла в столовую, прошла между рядами и села за стол, как раз напротив Савина. Точнее, это он зачем-то уселся рядом с ее обычным местом – точно чудак. Девочка холодно взглянула на компанию одноклассников, в которую затесался Чвырев, и принялась есть. С Савиным она сегодня утром не поздоровалась – хватит с нее их вчерашней встречи.

– Пухлый, у тебя есть деньги?

– Нет.

– А у меня есть. Смотри! – Чвырев достал из кармана мелкую монету и положил на стол перед мальчишкой. Отобрав тарелку, запустил в нее пальцы и сунул в рот сосиску. Принялся, чавкая, жевать. – Значит, этот обед мой! Понял, в чем фишка? На халяву жрать нельзя! Думаешь, самый умный? – он снял со стакана с чаем булочку и надкусил. Стал хохотать, даже не прожевав.

– Пухлый, ну раз у тебя нет денег, в следующий раз скажи своей мамочке, пусть подкинет. Ты мне еще за яблоки остался должен, понял? А я долги помню.

– Нет, – Игнат постарался как можно тверже взглянуть на паренька из 7-го «Б», который сегодня испортил ему обед точно так же, как вчера Сашке. – Я тебе ничего не должен. Я тебя даже не знаю. Это ты мне теперь должен, и за булочку тоже!

– Че-го? – парнишка напыжился. Наклонился над Игнатом: – Что ты сказал, Пухлый? – пихнул того в плечо. – Что я тебе должен?! Деньги?! А ну повтори!

– Чвырев, отстань от него, – неожиданно отозвалась девочка. А ведь не хотела вмешиваться, но какое-то чувство, шевельнувшееся в груди, не дало смолчать.

– Почему это вдруг? – удивился тот.

– Потому что он новенький и еще не знает, какой ты придурок.

– Шевцова, напросишься…

– Я тебя не боюсь, Артурчик, – Сашка хмыкнула. – И не мечтай! А Тамара Михайловна с завучем уже смотрят в нашу сторону. И если они подойдут…

– Ты им все равно ничего не скажешь, Чайка, – парнишка насторожился, но все же ответил девочке смешком. – Я тебя знаю.

– Я – нет, – согласилась Сашка. – А вот он – да. Правда, Савин? А я и кивнуть могу, не гордая. И не думаю, Чвырев, что его родителям понравится новость о том, что у их сына в школе вымогают деньги. А больше всего новость не понравится нашему директору, когда они придут на тебя жаловаться и требовать изолировать от их сыночка. – Девчонка изобразила на пальцах решетку. – Если бы я могла, я бы тебя давно от нормальных людей в зоопарк отселила, в клетку с шимпанзе. У тебя такая же тупая улыбка. И показывала бы за деньги.

Сашка схватила со стола монетку и бросила в мальчишку.

– Ну, давай, обезьянка, попрыгай! Скажи нам, как собачка: «Гав-гав»!

Игнат замер, и друзья паренька тоже. Сашка сидела собранная в комок и смотрела прямо в лицо обидчику. Сейчас мальчишка бы и сам не смог ответить, кого следовало бояться больше. Такая Сашка казалась совершенно непредсказуемой и безрассудно смелой.

Чвырев отступил первым. Оглянулся в сторону учителей и мазнул по Савину злым взглядом. Посмотрел на девочку, прищурив глаза:

– Когда-нибудь я тебя убью, Чайка.

– Попробуй. Не думаю, что когда-нибудь, у тебя хватит на это духа.