На изнанке чудес - страница 10
Утро всё расставило по местам. Уверенно отделило сон от яви и принесло новые известия. Вместо того чтобы отправить ответ на письмо Киприана, Юлиана явилась в Вааратон собственной персоной. Прежде она уже гостила у Пелагеи, а потому знала ее дом, как свои пять пальцев.
Толкнула входную дверь, без препятствий перешагнула через нить-оберег – и лицом к лицу встретилась со своим кошмаром. Забравшись на полку для шляп, ее гипнотизировал кот Обормот. Черный, как впадина на морском дне. И глазищи тоже черные, с мерцающими звездочками внутри. Юлиана застыла, не смея отвести взгляда. Она почувствовала, что начинает терять себя и вот-вот пропадет в этой звездной яме без следа.
Но тут вмешались ее верные и неразлучные псы. Черный Пирог с острыми ушками укусил ее за лодыжку – он кусал с упоением и неважно кого. А белый Кекс разразился визгливым лаем, который вывел Обормота из себя. Кот зашипел на пса, Юлиана запрыгала на одной ноге – и на этом инцидент благополучно исчерпался. Из кухни, размахивая поварешкой, выбежала Пелагея.
– Ах ты, ну ты! – всплеснула руками она и спустила кота с небес на землю. Вернее, с полки на пол. – Обормотище, знай своё место, – приказала она. И устремилась к Юлиане с распростертыми объятиями.
Юлиана увидала ее запачканный передник, потом взглянула на свой чистенький походный костюм – и чудом увернулась от горячих приветствий.
– Какими судьбами?! – воскликнула Пелагея. – Не представляешь, как я соскучилась!
– А уж я-то! – усмехнулась Юлиана. – Но перейдем к делу. Где тут любитель всех спасать? А ну, выходи!
Из-за парапета на крыше тайной комнаты показалась рыжая взъерошенная голова в знакомом венке. Киприан как раз заканчивал десятое отжимание, чтобы перейти к приседаниям.
Если ты недавно был клёном, а потом вдруг решил стать героем, поддерживать форму твоя святая обязанность. Потому как на деревянных ногах далеко не уйдешь. И уж тем более не убежишь.
– Пришла? – отдуваясь, крикнул Киприан. – Рад тебя видеть!
– Ага. Как же, рад он, – сказала Юлиана и вынула из кармана юбки миниатюрный пульт управления. – Вот оно, чудо техники! Встречайте: моя кровать!
Как только она нажала на кнопку, в дверной проем медленно, по-хозяйски вплыла громоздкая конструкция на нескольких винтах-пропеллерах. Она жужжала, как пчёлы на знойном лугу, и приводила воздух в движение, как настоящий вентилятор. За кроватью в сени робко проплыл прикроватный столик. На нем, зажатый между стопками пластинок, высился граммофон.
– Ну как? Впечатляет? – поинтересовалась Юлиана. – Наши изобретатели постарались. А у вас, в Вааратоне, есть прогресс?
– Прогресс-то, конечно, есть, – сказала Пелагея. – Еще какой, сумасшедший. Но я его к себе не пускаю. Натворит он бед – не исправить.
– Ты безнадежно устарела, – заявила ей Юлиана и проследовала в гостиную, ведя за собой кровать и столик, точно собачонок на поводке. Уж Кекс с Пирогом такого к себе отношения точно бы не потерпели.
– Теперь у нас будет весело, – предрёк Киприан. Он осилил сотню приседаний и спустился по винтовой лестнице без опасений испачкаться краской. За ночь лестница высохла окончательно.
– Весело – не то слово! – подмигнула Юлиана и встала на цыпочки, чтобы дотянуться до прикроватного столика. Выбрав пластинку наугад, опустила иглу граммофона – и заиграл старый вальс. С помехами, звуковыми кляксами – в общем, всё чин по чину.
– Эта музыка навевает мысли о дальних странствиях с компасами, картами и барометром, – сообщила она, после чего принялась кружиться по гостиной, шурша зеленой юбкой.
– О! У меня как раз есть барометр! – обрадовалась Пелагея. – Последнее чудо техники!
– Изобретено сто лет назад, – осадила ее Юлиана. – Но ничего. Скоро твой дом наполнится такими штуковинами, что только держись! – пригрозила она.
И вдруг замерла, едва не налетев на прочный дубовый стол. Стол напомнил ей о совещаниях, собраниях и переговорах, которые слишком часто проводились у нее на работе.
– Ах да! Насчет письма. Мои друзья-сыщики навели справки и раскопали кое-что любопытное.
Киприан и Пелагея моментально уселись за стол и приготовились слушать. Кекс с Пирогом тоже оживились. Уловив, что говорят о каких-то друзьях-сыщиках, они решили, будто речь о них.