На Изнанку 2: Авантюрист - страница 24

Ну, в общем и целом, планы ясны. Только не ясно пока, куда именно припрячь Сфено, но это с Дедом решим; может, и с её сестрой он что-то подскажет. Указующий луч света из ключа больше не светил, но сам ключ вроде как один к обеим печатям… как-нибудь разберусь.

– Умеете вы удивить, – заметил Суэго, переводя внимательный взгляд с меня на горгону. – Здравствуйте, Сфено. Я не совсем член этого клана, но помогаю Артёму советами, насколько это в моих силах.

Я кивнул.

– Для начала, что ты знаешь о последствиях твоей печати? И что было насчёт проклятья?

Сфено скривилась.

– Пожалуй, следует начать с начала… Мы, три сестры – дети старых богов, но сами мы не боги. В нас мощны силы земли и изначального хаоса – не порядка, разделившего твердь и небеса. Мы всегда были сами по себе, не интересуясь борьбой за власть среди богов и копошением смертных… Мы брали, что нам нужно, и убивали тех, кто нам не нужен.

Разбойницы, живущие по праву силы? Нельзя сказать, что это удивляет.

– Однажды Медуза, наша младшая сестра, пролетала над храмом Посейдона во время какого-то празднования, – продолжала горгона. – Подробности не важны… Но в храм явился его хозяин. И он силой взял Медузу…

Её лицо исказилось. Не знаю, злоба это была или гнев… пожалуй, то и другое вместе.

– Бросив мою сестру на полу храма, он отправился к своим дружкам – похвалиться, что «укротил младшую горгону»… подвиг, способный вызвать зависть у его братца, громовержца и семяизвергателя.

После небольшой паузы Сфено продолжила.

– Мы не могли проникнуть в обиталище богов, чтобы отомстить, а сам морской владыка засел в своём дворце. При всей его силе, нас троих вместе опасался даже сам Зевс… если бы Медуза столкнулась с Посейдоном не в месте его силы…

Сфено скрипнула зубами.

– Тогда мы стали рушить храмы Посейдона и топить корабли под его защитой. Мы рассчитывали, что он будет вынужден сразиться с нами, но этот трус обратился «за справедливостью» к Зевсу. Он! За справедливостью!..

Её глаза потемнели, а змееволосы, до того спокойно висевшие, как ворох тонких дредов, встали дыбом. Брр…

– Естественно, Зевс встал на сторону братца. Несмотря на все их разногласия, против внешних врагов, подрывающих их власть, они всегда заодно… Он назвал Горгону виновной в том, что использовала на Посейдоне взгляд очарования, и потребовал от нас виру за разрушенные храмы. Разумеется, мы отказались… И тогда, с благословения верховного бога, морской владыка наслал на нас проклятие.

Она взглянула на свои руки.

– Только вот силёнок маловато у этого «верховного» оказалось… Мы – не жалкие смертные, чтобы провернуть что-то вроде того, что Победоносная сделала с ткачихой. Проклятье исказило нашу внешность, но и сделало нас сильнее… Ты видел.

Я кивнул, и горгона продолжила:

– Однако вторая часть проклятья сработала так, как они и хотели. Мы с сёстрами больше не могли находиться рядом; это приносило нам боль и страдания. Мы были вынуждены разделиться, но поклялись убить Посейдона и снять его проклятье, и отомстить Зевсу тоже. Но боги оказались хитрее… Они всё так же избегали прямых столкновений, а вместо этого подстроили убийство Горгоны, желая использовать против нас её дар. И хотя этого удалось избежать, нас осталось двое… Лишь после этого олимпийские боги и их слуги пошли на нас. В тот день мы сражались не спиной к спине, но рядом, с немногими союзниками, желавшими отомстить Олимпу, и многие пали жертвой нашей ярости… Но мы всё же оказались повержены. Повержены, но не сломлены…

Она вновь умолкла на несколько секунд, но затем продолжила снова:

– Что же до печати… Она сильна и связала меня нерушимыми узами. В отличие от проклятья, смерть создавшего её не влияет на неё. И главное, что она сделала – отняла бессмертие в обмен на свободу. Моя жизнь связана с твоей; если умрёшь ты, умру и я.

– Но свободы воли она не отнимает, как я заметил, – пробормотал я. Горгона отрицательно мотнула головой.

– Нет, на мне нет уз, кроме клятвы верности. Но я дала её по своей воле, и наши жизни связаны.

Н-да… Непременно следует ожидать взбрыков и проблем из-за нежелания подчиняться. Придётся быть осторожнее… Вот уж, блин, древность мифическая.