На краю неба - страница 8
— Правда?
— Представь, да?! Хочу любимого брата порадовать.
— Заеду после работы в аптеку.
Катька засмеялась и повесила трубку. Вот так дела. А, как говорится, ничего не предвещало…
Накинув короткий шелковый халат, она поплелась в ванную. Набрала номер подруги, включила «громкую связь». Ополоснула лицо водой, пока слушала длинные гудки, выдавила зубную пасту на щетку.
— Катюха, привет! — Ответила не Вероника.
— Никитка, привет. А где Вероничка? Хотя какая разница. Слушай… Ты что жуешь что-то там? Овсяными хлопьями давишься?
— Угу, — промычал в ответ Никита.
— Жуй-жуй, наяривай, чтобы мозги как следует работали. Слушай, — вернулась к своей мысли, вытащив зубную щетку изо рта, — я в универ сегодня не пойду, у меня форс-мажор дома. Так что вы там все записывайте, конспектируйте, запоминайте. Я вечером к вам заеду, все расскажете.
— Понял. Я слушаю, а Вероника записывает. Кстати, Катька, сегодня прохладно на улице, так что можешь юбку затолкать обратно в шкаф, если куда собираешься. Штанцы натягивай.
— Угу.
Катя очень обрадовалась, застав маму на кухне, потому что не любила завтракать в одиночестве.
— Моя девочка проснулась, — улыбнулась Юлия.
Иногда она разговаривала с дочерью как с маленькой, протягивая гласные, и Кате это нравилось. Она и сейчас игриво нахмурилась, насупилась и тепло прижалась к матери.
— Тебе Ваня звонил?
— Ох, — вздохнула мать, — звонил. Вытащила из ящика и положила на стол ключи от квартиры сына. Катя сразу сунула их в сумку.
— Помирились они? Все?
— Время покажет, — пожала плечами мама.
— Ладно, разведаю там сегодня обстановку.
Привет, — разулыбалась Катька, когда, наконец, Алёна выбралась из кровати и вышла в гостиную.
Который час Шаурина валялась на диване перед телевизором и щелкала фисташки. Даже успела немного вздремнуть.
— Приве-е-ет. — Судя по интонации, девушка брата, видя Катю в квартире, пребывала в явном удивлении, но это не отменяло ее искреннего дружелюбия. В это легко верилось.
— Я у тебя сегодня вместо сиделки, — сразу объяснила Катерина свое неожиданное присутствие. — Что мадам желает на завтрак? Сразу скажу: выбор у тебя небольшой. Главнокомандующий отдал приказ варить овсянку. Не смею ослушаться. И это, кстати, одно из тех немногих блюд, которые у меня получаются съедобными. Ваня любит овсяную кашу. Он у нас в семье первый радеет за здоровое питание. Что-то ты не очень выглядишь.
— Я и чувствую себя так же. Не очень. — Алёна присела на диван. — Значит, ты и яичницу-глазунью умеешь идеально жарить.
— Почему это?
— Потому что Ваня ее любит.
— Да? Знать про это не знала. Ну, Ванечка у нас вообще загадочный. Странный в определении своих вкусов. Мы только недавно узнали, что он заливную рыбу терпеть не может. Мама на семейные праздники делает офигенную заливную осетрину. Ага, всю жизнь ел, а тут вдруг не любит он ее.
— Конечно, всю жизнь ел, чтобы маму не обидеть, — улыбнулась Алёна, и Катьке стало ощутимо легче на душе. — Но ему крупно повезло, я не умею готовить заливную рыбу. Сотовый завибрировал. Катя посмотрела на экран и внутренне вздрогнула. Крапивин! Ну, ни раньше, ни позже! Именно сейчас!
Она долго решала, как ему ответить, и стоит ли ему вообще отвечать. Не самое удобное время для разговора он выбрал.— А-л-л-л-о… а что ты мне звонишь? Я что – его секретарша?! — и сама не заметила, как взорвалась. — Сейчас не отвечает, значит, потом ответит. Звони на работу, телефон знаешь… нет, Митенька, и я к тебе со всей душой. Она у меня широкая, там для всех места хватит. Чтоб тебе провалиться. Целую тебя в твою небритую щечку.
Раздраженно выдохнув, Катя отбросила телефон. В полсекунды Дима вывел ее из себя. Она все дни старательно изображала спокойствие — и перед собой, и перед окружающими, а он парой слов вывел ее из себя. Да еще и при Алёнке.
Заметив ее полный любопытства и недоумения взгляд, Катя поспешила прокомментировать свою вспышку:
— Не все приятели брата такие порядочные и хорошие, как Игорь или Валет.Некоторые из них откровенные уроды. А этот особенно противный.
— А этот противный приятель не против, что ты с ним в таком тоне беседу ведешь?